Писарь неуверенно приблизился и с сомнением посмотрел на рукоять.

– А если я промахнусь и зацеплю тебя?

– Ничего, думаю, мы это переживём, – заверил его Пёс. – У меня и так предостаточно шрамов. Ещё один не сыграет совершенно никакой роли.

Савьо тщательно примерился к маленькому замку, который удерживал цепь на месте, – юноша очень боялся попасть по Айзеку – немного размахнулся и ударил. Боец поморщился.

– Сильней. Это же железо, а не глина.

– Хорошо. Я постараюсь.

Савьо замахнулся и со всей силы ударил по замку – сталь поддалась, но не до конца. Потребовалось ещё два удара, прежде чем цепь змеёй соскользнула с камня. Айзек прислонился спиной к камню, потирая шею.

– Слава всем богам, я избавился от этой проклятой цепи. Чего не скажешь об ошейниках – нам нужны плащи, чтобы спрятать их, пока мы не придумаем, как снять наши украшения, иначе первый же встречный распознает в нас беглых рабов. А ещё нам нужно найти воды, чтобы промыть твою рану. Я не очень хороший лекарь. – Пёс скривился. – Ладно, я совсем никудышный лекарь, но ты будешь говорить, что делать, а я буду выполнять. Мы заживим твою ногу. Кстати, в гостинице не было времени сказать тебе: спасибо, что прикрыл мне спину и снова спас!

Писарь опустился на землю рядом с другом.

– Спасибо и тебе, Айзек! Если бы ты так вовремя не появился, быть бы мне сейчас уже тушей свиньи на вертеле.

– Да брось! Думаю, ты как раз собирался и сам задать им жару. – Пёс весело подмигнул Савьо и огляделся. – Надо идти дальше. Только предварительно зароем цепь, чтобы не оставлять лишних следов. Ты пока посиди, дай отдохнуть ноге, а я займусь этим.

За день парни несколько раз встречали колодцы с водой, но не решались приблизиться к ним – вокруг всегда было слишком много народу. Наконец, выбрав тихую уединённую улочку, Айзек оставил Савьо в очередной раз отдыхать, а сам скрылся во дворах. Когда Пёс через какое-то время – показавшееся испуганному и измученному юноше целой вечностью – вернулся, он принёс с собой два плаща, новую рубаху и даже ещё горячую буханку хлеба. Савьо догадывался, что заполучить всё это Айзек мог только одним способом, но предпочитал пока не думать об этом. Довольно улыбнувшись, Пёс выудил из-под одного из плащей большой бурдюк с водой.

– Не очень много, но хоть что-то.

Разорвав чистую рубашку на повязки, Айзек несколько раз старательно промыл длинный порез, который тянулся через бедро юноши, и под руководством Савьо тщательно перевязал его. При всём этом у Пса, которого Савьо привык видеть решительным и самостоятельным, был такой сосредоточенно-неуверенный вид школяра, который не слишком твёрдо выучил урок и теперь всячески старается скрыть это, что писарь не смог сдержать улыбки, несмотря на боль.

К вечеру друзья вышли на берег реки – довольно зловонной и мелкой, но, на их счастье, абсолютно безлюдной – и устроились в зарослях кустов на ночь. Смыв с лиц пыль и пот тошнотворно-вонючей водой, пить которую они не решились, парни разделили остатки украденного Псом хлеба. Этот скудный ужин вовсе не утолил, а лишь распалил чувство голода.

Закутавшись в плащ, Савьо устроился на наломанных Айзеком ветках, но сон не шёл. Когда небо над головами беглецов прорезали холодные горделивые звёзды, а у реки завели свою невесёлую ночную песню лягушки, писарю на мгновение показалось, что он вернулся в детство. В те дни, когда они с отцом оставались ночевать в поле и лежали на мягкой свежескошенной траве, вдыхая её аромат, яркий и сочный, как само лето, слушали стрекот кузнечиков и взахлёб рассказывали друг другу невероятные истории о живущих на далёких звёздах маленьких человечках, которые едят светящийся мёд и дарят друг другу на день рождения облака.

Отсчитавший полночь городской колокол вернул Савьо к реальности – вонючему убежищу под кустами, опасностям и раненой ноге, которую нестерпимо ломило от уже по-осеннему стылой земли – не спасало даже заботливо сооружённое Айзеком ложе. Писарь попытался устроить ногу поудобней, но ничего не получалось, а дующий от воды ветер всё норовил пробраться под толстую ткань плаща при каждом движении. Бросив бесполезные попытки, юноша закрыл глаза и затих. А потом на Савьо навалился тяжёлый вязкий сон, в котором пылающие радужным огнём чудовища гнались за ним, разевали в беззвучном зове усеянные кривыми саблями зубов пасти, намереваясь откусить и без того увечную и непослушную ногу. Юноша стенал и метался по извилистому коридору, стремясь скрыться от нагоняющих его чудищ, но повсюду были только тупики.

– Это всего лишь сон, ты в безопасности, друг. – Чьи-то руки крепко держали его за плечи, а голос был полон бесконечного терпения. – Потерпи, Савьо, я знаю, что тебе больно, но завтра я что-нибудь придумаю, обещаю. – Писарь почувствовал, как его горящую огнём ногу осторожно приподняли и завернули во что-то мягкое и тёплое. – Потерпи.

Когда Савьо утром открыл глаза, солнце ещё только начинало выползать из-за видневшихся за рекой крыш. За ночь плащ намок от росы и теперь лишь неприятно холодил, а всё тело болело от вчерашнего чересчур близкого знакомства с лестницей. Выпростав из-под плаща руку, писарь осторожно ощупал раненую ногу – она оказалась замотана ещё в один плащ. Савьо стремительно сел, мгновенно вспомнив и свой ночной кошмар, и заботливое прикосновение, и успокаивающий голос.

– Айзек! – Писарь огляделся вокруг, но Пса нигде не было видно. Выждав, юноша решился позвать друга погромче, но ответом ему снова была тишина.

«Ничего, он вернётся, он обязательно придёт за мной», – Савьо обхватил себя за плечи, стараясь успокоить нараставшую панику. Что он будет делать один – такой беспомощный и беззащитный? И тут же писарь одёрнул себя. А что, если Пса схватили люди Дьюхаза, а он тут сидит и жалеет себя?

Савьо спешно размотал плащ и попытался встать, не обращая внимания на протестующе заболевшую рану, но за ночь нога онемела и никак не хотела слушаться, так что в одиночку, на заваленном ветками склоне это было почти непосильной задачей. Со злостью опустившись назад на своё ложе, писарь заставил себя успокоиться.

Айзек ведь обещал ему, что не бросит друга одного, что всегда вернётся, если только… если только… Нет, Савьо не верил, что Пса можно так просто убить. Он обязательно скоро появится. А пока надо успокоиться. И сделать что-нибудь разумное: хотя бы утолить росой жажду.

– Молодец, смотрю, ты вполне способен о себе позаботиться! – Айзек появился так внезапно, что сердце Савьо пропустило удар