Вернувшись в горы к дикой природе, Гэсан Вандуй ощутил себя полным сил. Перед глазами снова предстал Доржи со своим верным ишаком, стоящий в лунном свете посреди травяного поля. Так значит, это не было привидение, он бежал из тюрьмы в Счастливую деревню. Он стал посреди луга, топнул ногой и очень уверенным голосом сказал:

– Вот тут он стоял! Здесь я его видел!

Однако на мягкой земле луга была только поникшая прошлогодняя сухая трава и только пробивающаяся сквозь эту сухую траву новая молодая, никаких человеческих следов.

Двое сотрудников общественной безопасности осмотрели всё кругом, но не увидели ничего подозрительного.

Гэсан Вандуй посмотрел на их озабоченные лица, с силой топнул несколько раз по траве, примятая трава пригнулась к земле. Но когда он убрал ногу, трава в этом месте снова понемногу распрямилась и приняла прежний вид.

Общественная безопасность сама стала топать ногами, трава пригнулась, потом опять распрямилась.

Они снова сели в джип, машина поехала дальше по дороге. В это время им навстречу стеной поднималась огромная чёрная туча, закрывшая полнеба. Гэсан Вандуй сказал:

– Столько дыма, какой же большой должен быть пожар!

Люди из особой группы молчали.

– Такой большой пожар может быть, только когда горят настоящие леса…

Те по-прежнему молчали.

Гэсан Вандуй хотел промолчать, но не сдержался, сказал:

– Когда мы выжигали бурьян, тоже было много дыма, но как ветер подул, так всё сразу и унесло. – На самом деле он хотел сказать: я очень рад, что Доржи не умер, Доржи тайком вернулся и показался мне, и я очень, очень этому рад!

Но он только сказал:

– Мы палили бурьян, когда только весна началась, в это время вокруг леса снег, огонь дальше не идёт. Поэтому мы бурьян выжигаем только зимой.

– Ты слишком много болтаешь. Государственные леса горят, а ты рад?

Эти слова смутили Гэсана, ему стало стыдно, и он опустил голову. Если горят леса, то государственные они или не государственные, он, конечно же, не стал бы радоваться. Если горит лес, то негде жить всем зверям и птицам; весело приплясывающий бог огня махнёт разок огненными полами своего широкого халата – и нет спокойно процветающей деревни, после пожара пересыхают источники, ветру нет никакой преграды, пыль и песок поднимаются до самого неба, затмевая солнце.

– Кто-нибудь тушит этот пожар? – Гэсан Вандуй вспомнил: когда выезжали из коммуны, на площади перед школой собралось много людей, шло собрание, голоса в громкоговорителях что-то говорили, поэтому он снова спросил: – Там, на собрании, они, что ли, не видят, что большой пожар?

– Это дело государства, ты, что ли, государственными делами заниматься будешь?

– А вы что же? Вы тоже не видите?

– Наша задача – поймать беглого преступника. – Их лица снова помрачнели.

Гэсан Вандуй не стал больше ничего говорить.

Доржи устроил такой пожар, от которого не было никакого вреда, кроме пользы, разве нет? А они так прицепились к нему, а большой полыхающий перед их носом пожар и видеть не хотят?

Его бросило в дрожь; без мороза мороз по коже, когда представишь себе, что будет в результате. Он будто своими глазами ясно увидел перед собой участь, которая постигнет Счастливую деревню. Как бы там ни было, он не может вместе с машиной вернуться долечиваться. Он должен вернуться в деревню, всё подготовить, чтобы встретить пожар. Он в этой деревне начальник большой бригады, если эта беда придёт, он должен встретить её вместе со всеми.

Сотрудники органов остановили машину, сказали:

– Вот теперь ты снова похож на сознательного члена партии!

Сильный порыв ветра прилетел со стороны устья реки, ветер принёс густой тяжёлый запах огня и дыма. Чёрная туча ещё подросла. Прежде мерцавшие внизу красные отблески теперь дёргались в судорогах и поднимались по ней вверх к небу.

Гэсан Вандуй сказал:

– О небо, беда пришла!

Сказав это, он повернулся и пошёл по дороге обратно в Счастливую деревню.

Ему не хотелось оборачиваться, но и не оборачиваясь он знал, что у него за спиной чёрный дым закрывает весь небосвод, языки пламени зло смеются и рвутся ввысь; теперь даже воздух вокруг слегка подрагивал от этого далёкого, летящего ввысь дёргающегося пламени.

Он стремительно прошагал участок пути, но, всё-таки, только что с больничной койки, запал этот прошёл, снова появилась слабость в ногах. Когда он чувствовал себя неважно, то сразу же из-за мнительности и склонности преувеличивать собственные недуги начинал страдать ещё больше. Так что, лишь только почувствовав, что ноги его плохо держат, он стал думать, что вот, он ведь только что из больницы… тяжело вздохнул и всем задом плюхнулся на землю.

Потом он говорил, что это так небо распорядилось.

С другой стороны через речку был как раз тот самый луг, где вчера ему показался Доржи со своим ишаком. Хороший охотник знает каждый уголок в горах. В горах много похожих лугов, но только на этом у самой реки был горячий источник. Обычно вода реки его накрывала, поэтому мало кто знал, что он там есть. Но лесные олени хорошо знали это место; поранившиеся олени приходили сюда, они знали, что сера в воде этого горячего источника убивает микробов и раны быстрее заживают.

Гэсан Вандуй усмехнулся: похоже, умный парень Доржи тоже знает про это место. Тогда, значит, он тоже ранен, иначе почему же, сбежав из тюрьмы, пришёл не сразу в Счастливую деревню, а сюда? Подумав о том, что, вот, Доржи один-одинёшенек возвращается в свою деревню, и только ишак ждёт его и встречает, Гэсан Вандуй прослезился.

Он громко крикнул:

– Доржи!

Утёсы на другой стороне ответили эхом.

Тогда он снова встал на ноги и ещё громче крикнул:

– Доржи!..

Там, на травяной равнине, было по-прежнему пусто, не было ни Доржи, ни его верного осла.

Ноги его опять были сильными, он выпрямился и снова прокричал:

– Доржи! Счастливая деревня виновата перед тобой!

Прокричав это во весь голос, он развернулся и быстрым шагом пустился в сторону Счастливой деревни. По его лицу текли слёзы, он шёл и горько причитал: «Доржи, я должен был там тебя дождаться, но ты же сам видишь, какая беда идёт на нашу деревню, мне надо скорей туда, быть вместе с односельчанами! Мы все так перед тобой виноваты! Я увидел тебя вчера и подумал, что твоя неприкаянная душа вернулась, но ты не умер, ты молодец, ты обязательно будешь жить!»

Доржи действительно не погиб, в этот момент он лежал в глубине леса в горной пещере.

Он совершенно ничего не помнил, что было после того, как он прыгнул