– Ну это, в общем… Хорошо иногда сходить в театр,развеяться. Только, честно говоря, я другого ждал.

– Ты хорошо помнишь «Ревизора»?

– Три года назад видел.

Внезапно в моей душе вспыхнула ревность. Интересное дело, скем же он ходил в театр?

– Не в Москве, – объяснил Олег, – приятель мой Игорь Сергеевстал начальником колонии в Тверской области. Ну и позвал меня в гости, нарыбалку. Знаешь, какие там щуки ловятся, во! Я поехал на праздники. А у Игорькав колонии театр, вот и попал на постановку. Правда, женские роли исполнялимужчины, но я тебе скажу, такого ужаса там не было! Все прилично.

Еще бы, ни один хозяин зоны не позволит у себя устроитьподобный бардак!

Второе действие было намного лучше из-за того, что длилосьменьше. В последней сцене актеры вышли на подмостки и неожиданно… сбросили ссебя всю одежду. Через секунду погас свет.

– Это что? – забормотал майор, покрываясь бурыми пятнами. –Зачем голые? Где немая сцена, а? Я глубоко вздохнула:

– Насколько я понимаю, это основная режиссерская находка.Постановщик решил, что остолбенеть должны от удивления не актеры, а зрители.

– Ага, – буркнул Олег, – ясненько. Только давай в другой разпойдем в иное место!

Пресытившись искусством, мы двинулись по Петровке.

– Ты очень обозлишься, если я зайду на работу? – осторожнопоинтересовался Куприн.

– Да нет, – пожала я плечами, – сама доеду, не поздно ведь.Кстати, я могу и за полночь одна ходить, отчего-то не боюсь.

– Ну Вилка, – взмолился муж, – пойми! Я ведь не торгуюкуриными лапами, у меня ненормированный рабочий день!

Я хотела было заявить, что продавец окорочков больше временипроводит с женой, но неожиданно осеклась. Ненормированный рабочий день! Вотоно! Вовсе не нужно бегать по этажам, тратя уйму времени на то, чтобы опроситьсотрудников всех контор пятиэтажного здания. Нет, достаточно найти тезаведения, которые открыты круглосуточно или закрываются за полночь. Так, прямосейчас понесусь назад и перепишу все вывески, а потом подумаю. Развернувшись, яполетела к метро.

– Вилка!

– Что?

– Ты забыла сказать «до свиданья»!

– А, извини, пока!

Я пробежала пару метров, потом обернулась. Олег с хмурымлицом смотрел мне вслед. Но мне было не до его внезапно испортившегосянастроения.

Ближе к ночи я разложила на кровати блокнот. Так,турагентство вычеркиваем со спокойной душой. Парикмахерскую тоже. Она работаетдо восьми. Риелторская контора тоже не подходит, вместе с ней и билетная касса…

В конце концов в списке осталось всего три объекта:круглосуточная аптека, охранное агентство и машинописное бюро, по непонятнойпричине работающее день и ночь без перерыва.

Я покусала нижнюю губу. Так, охранное агентство оставлюнапоследок, вначале обращусь в аптеку. Во-первых, там, скорей всего, не так ужмного служащих, а во-вторых, Маргарита Федоровна была врачом. Резоннопредположить, что у нее есть знакомые среди фармацевтов. Аптека оказаласькрошечной. Находилась она на первом этаже и имела вход с улицы. В железнойдвери было прорезано окошко и висела табличка: «После десяти вечера звоните».Внутри обнаружилось совсем мало свободного места. Все пространство было заставленостеклянными шкафами, а за узким прилавком стояла только одна женщина, бабуськалет шестидесяти.

– Слушаю вас, – весьма любезно сказала она. Я сделаланесчастное лицо и заныла:

– Простите, это вы работали третьего числа вечером?

– А в чем дело? – удивилась провизор.

– Я покупала аспирин и забыла папочку с документами.

Фармацевт улыбнулась:

– Если у нас, то все, уж извините за каламбур, как в аптеке!Ничего не пропадет. Вы не поверите, что люди тут только не оставляли! Один разклетку с хомяком забыли. Погодите, в шкаф загляну.

Быстрым шагом она ушла в глубь помещения.

Я облокотилась о прилавок и от скуки принялась рассматриватьразноцветные коробочки и тюбики.

– Папка, говорите? – высунулась женщина.

– Да, черная такая, вроде небольшого портфельчика, внутриотделения.

– Нету.

– Как же так!

– Значит, не у нас оставили.

– Больше негде. Вы меня не помните? Так третьего числаголова болела, прямо в глазах темно, еле сюда доползла, папочку на подоконникположила, ну, думаю, конец мне пришел. Спасибо, вы какое-то чудодейственноелекарство дали, я вмиг ожила!

Женщина за прилавком сморщилась:

– Верно, вам в самом деле плохо было, если меня с ЗоейАндреевной спутали. Третьего она дежурила.

– Может, подскажете ее телефон?

– Зачем?

– Вдруг она папку спрятала.

– Мы всегда кладем потерянное в шкаф.

– Всякое бывает.

– Не бывает, – обозлилась пенсионерка, – где угодно, но не унас. А телефон я не дам.

– Почему? Вам что, жалко, да?

– Вовсе нет, просто я не знаю его. Приходите в восемьвечера, Зоя Андреевна заступит на дежурство.

Потерпев сокрушительный разгром, я вернулась домой и оттоски переделала кучу дел: убрала квартиру, запихнула в стиральную машину бельеи даже отправилась на рынок за овощами.

В поход по магазинам со мной увязался Ванька.

– Сумка небось тяжелая, одной не допереть, мужская силапотребуется, – сурово сказал он.

Внутри стеклянного павильона, где гомонила шумная толпа,«мужская сила», вздохнув и ткнув ручонкой в прилавок, сообщил:

– Здеся самые хорошие шоколадки. Сколько хошь бегай, дешевшене найдешь!

Я посмотрела на сомнительного происхождения лакомства ипообещала:

– Будешь вести себя тихо, никуда не убежишь, получишькиндер.

Ваняша радостно кивнул, и мы двинулись к лотку, на которомторговали творогом. Бойкая румяная молодуха, увидев покупателей, затарахтела,словно пневматический молоток: