заплатил за него выкуп. А если бы, святой и справедливыйчеловек, у меня

было двести пятьдесят песо, я даже заплатил бы свой долг плантатору, от

которого меня освободили теперь.

Лицо слепца преобразилось, словно озаренное светомизнутри.

- Твоими устами сегодня говорит бог, о возрожденный к жизни! -

одобрительно сказал он.

Но в эту минуту Френсис, поспешно нацарапав что-тов своей чековой

книжке, протянул метиске чек, на котором даже еще не успели высохнуть

чернила.

- Позвольте мне тоже сказать слово, - проговорил он.- Хоть человек

этот подлец и заслуживает собачьей смерти, - не надо, чтобы он умирал,

пусть живет.

Метиска громко прочитала то, что было написано на чеке.

- Не трудись объяснять, - остановил Слепой разбойник Френсиса,

догадываясь, что он хочет что-то сказать. - Я не такойуж глупый и не

всегда я жил в Кордильерах. Я получил коммерческое образование в Барселоне.

Я знаю банк "Кемикл нейшнл" в Нью-Йорке: в былое время я вел с ним дела

через своих представителей. Это чек на десять тысяч долларов. Человек,

который выписал его, уже сказал сегодня правду. Чек в полномпорядке. Больше

того: я уверен, что он не сообщит в банк, чтобы мне невыдали по нему денег.

Тот, кто платит выкуп за своего врага, должен быть илиочень добрым, или

очень глупым, или уж очень богатым, - одно из трех. Скажимне, о человек,

не виновна ли в этом прекрасная женщина?

И Френсис, не смея взглянуть ни направо, ни налево -ни на Леонсию, ни

на Генри, - а глядя прямо в лицо Слепого разбойника,ответил, ибо иначе

ответить он не мог:

- Да, о Суровый судья, в этом виновна прекраснаяженщина.

В том же месте, где по дороге в горы люди вхолщовых рясах завязали

пленникам глаза, кавалькада остановилась. Она  состояла из нескольких

разбойников, конвоировавших Леонсию, Генри и Френсисаверхом на мулах, с

повязками на глазах, и пеона - тоже с повязкой наглазах, но пешком.

Получасом раньше, под таким же конвоем, здесь проехаладругая кавалькада,

состоявшая из плантаторов, Торреса и начальника полиции сего жандармами.

С разрешения строгого предводителя разбойниковпленники, которых сейчас

должны были освободить, сняли с глаз повязки.

- Похоже, что я уже был здесь, - заметил, рассмеявшись, Генри,

который сразу узнал виденные ранее места.

- Похоже, что нефть все еще горит, - сказал Френсис, указывая на

горизонт, наполовину скрытый черной завесой дыма. -Посмотри, пеон, на дело

рук твоих! Для бедняка, у которого нет ни гроша задушой, ты величайший

растратчик, каких я когда-либо встречал. Говорят, что нефтяные короли,

напившись, раскуривают сигары тысячедолларовыми банкнотами,а вот ты каждую

минуту сжигаешь по миллиону долларов.

- Я не бедняк, - с таинственным видом гордо заявилпеон.

- Переодетый миллионер! - пошутил Генри.

- Где же ты держишь свои капиталы? - ввернулаЛеонсия. - В банке

"Кемикл нейшнл"?

Пеон не понял острот, но, сообразив, что над ним смеются, обиженно

выпрямился и замолчал.

Тут заговорил строгий предводитель разбойников:

- Отсюда вы можете идти каждый своим путем. Таквелел Справедливый.

Вас, сеньоры, прошу спешиться и вернуть мне мулов. Что жедо сеньориты, то

она может оставить себе мула в качестве подарка отСправедливого, который

никогда не позволил бы себе заставить даму идти пешком. А вам двоим,

сеньоры, пройтись не вредно. Справедливый особенно рекомендовал богатому

сеньору ходить побольше пешком. Богатство, сказал он,приводит к тому, что

человек почти совсем пешком не ходит. А когда человек почтисовсем не ходит,

он обрастает жиром, ожирение же не способствует успеху упрекрасных женщин.

Таковы мудрые слова Справедливого.

А еще он настоятельно советует пеону оставаться в горах. Здесь он

найдет прекрасную женщину, и раз уж он должен любитьженщину, то самое

благоразумное - любить женщину своего племени. Женщины изtierra caliente

предназначены  для  мужчин  из tierra caliente. А женщины  Кордильер

предназначены для мужчин Кордильер. Бог не любит смешениякровей. Недаром

мул - самое отвратительное животное под солнцем. Мир былсотворен не для

смешения племен - это все выдумки человека. Какие бычистые ни были расы,

если их перемешать, они перестанут быть чистыми. Не  могутвода и нефть дать

однородную смесь. У природы есть свои законы. Так сказалСправедливый, и я

лишь повторил его слова. Он велел мне добавить, чтознает, о чем говорит,

ибо сам в свое время был грешен.

От этих слов волнение и замешательство охватили англосаксов Генри и

Френсиса, и не меньше их - Леонсию, дитя Латинской Америки. Леонсия,

конечно, взглядом сказала бы каждому из любимых ею молодыхлюдей, что она не

желает с этим считаться, если бы другого не было поблизости; да и оба они

громко запротестовали бы, останься любой из них наединес нею. И все же

глубоко в душе каждый невольно сознавал, что Слепойразбойник прав. И на

сердце у них от этого стало тяжело.

Хруст и треск в зарослях отвлекли их от этих мыслей:  поотлогой стене

каньона, на скользивших и спотыкавшихся лошадях, прямона них, спускался

оправившийся после болезни плантатор в сопровождении нескольких всадников.

Как истый идальго, он склонился в глубоком поклоне переддочерью Солано, а

потом  не менее учтиво, хотя и несколько суше,поздоровался с Генри и

Френсисом, помня, что им все-таки покровительствует ЭнрикоСолано.