– Нам пора.

По-прежнему выведенная из себя этим откровением, я вхожу в комнату следом за ним.

Ник пробирается к столу легендорожденных, где сидят наследники, оруженосцы и Сэл. Я пробираюсь на свободный стул между Гриром и Уитти за столом пажей, радуясь, что оказалась между теми, кого уже знаю.

Уитти вгрызается во что-то вроде фланк-стейка со свежим розмарином, а Грир передает мне огромное керамическое блюдо с запеченным картофелем.

– Я переживал, что ты решила уйти.

– Не. Я не из тех.

– Значит, из тех, кто жульничает?

В животе словно завязывается холодный узел.

– И это тоже не про меня.

Воугн втыкает вилку в особенно кровавый кусок мяса и откидывается на спинку стула, чтобы посмотреть на меня, только после того как запихивает его в рот. Глаза у него такие же карие, как у матери, но если ее взгляд излучал доброту, то в его взгляде презрение.

– Тогда почему ты осталась с легендорожденными прошлой ночью, когда нам дали прямой приказ возвращаться в Ложу? На что ты вообще рассчитывала? Впечатлить наследника во время битвы?

– Все было совсем не так… – Другие пажи тоже пристально смотрят на меня, некоторые с любопытством, некоторые обвиняюще. – Я оцепенела. Я пыталась побежать обратно в Ложу, но ихэль добрался до меня раньше.

– Верно, – фыркает Воугн. – Тогда почему ты проводишь время наедине с наследником Артура? Подбадриваешь его? Подаешь руку помощи?

Я застываю, потрясенная его предположением. Кровь шумит в ушах, словно сердитый океан, но недостаточно громко, чтобы заглушить смешки, которыми обмениваются старшие пажи, сидящие рядом с ним. Несколько незнакомцев, Эйнсли и два близнеца-борца третьего года, Карсон и Блейк.

– Ты думаешь, я… – Я даже не могу произнести вслух, что я, по его мнению, делаю, чтобы завоевать доверие Ника.

Воугн показывает ножом мне в грудь.

– Думаю, эта монета ударила тебе в голову.

– Отложи-ка нож, Шефер. – Обычно растянутый медленный выговор Уитти звучит как предупреждение. – Ник может проводить время, разговаривая со своим пажом. В этом нет ничего плохого.

– Его пажом, а не оруженосцем, – словно выплевывает Воугн. – Он привел ее, продвинул вперед, но это не означает, что она пройдет Испытания. А даже если так, это не означает, что ее выберут.

– Я это знаю, – сдавленно произношу я, впившись пальцами в бедра.

– Хорошо. – Воугн показывает на остальных пажей и продолжает говорить, повышая голос: – Потому что многие из нас ждали и тренировались всю жизнь, чтобы стать оруженосцами легендорожденных. И мы не собираемся позволить какой-то там хрени вроде позитивной дискриминации запороть наши шансы.

Все за столом замолкают, ожидая моего ответа. Некоторые пажи отводят взгляды. Некоторые смотрят на меня. Другие сидят молча, открыв рты. Губы Воугна кривятся в напыщенной ухмылке.

Мне хочется запустить чертову запеченную картошку ему в лицо. Мне хочется закричать, что они-то как раз прошли в эту дверь благодаря преимуществам, которые получают вассалы и богатые дети. Но Ник сказал, что я должна исчезнуть. Не привлекать внимание вассалов. Затаиться, чтобы пройти состязание.

Он идиот, если считал, что это вообще возможно. Этим узколобым типам все равно, как и почему я оказалась здесь; для них сам тот факт, что я здесь, неправилен сам по себе.

Я собираюсь пройти Испытания. Я сделаю то, что нужно, чтобы выполнить свою миссию.

Но я не собираюсь исчезать. И я не хочу не высовываться.

Вместо этого я собираюсь намекнуть Воугну, кто я на самом деле, и показать, кем я точно не являюсь.

Чувствуя, как колотится сердце, как сдавливает горло, я отвечаю ему – и всем остальным, кто сидит за этим столом и соглашается с ним.

– Ты шовинист и задира, Шефер. Ты оскорбляешь меня, потому что думаешь, будто знаешь, на что я способна. Но ты не знаешь. Однако, должно быть, я заставляю тебя нервничать, потому что ты выдаешь свои переживания и свою неуверенность в итогах состязания.

– Мою неуверенность? – рычит Воугн, собираясь вскочить с места.

– Да, – произношу я. – И свою неосторожность. Ты только что при всех подверг сомнению решения самого наследника Артура, предположив, что он выбрал пажа без должных оснований. – Я улыбаюсь и смотрю Воугну прямо в глаза. – Наш будущий король не обязан тебе ничего объяснять, и, если ты этого от него требуешь, это означает нарушение субординации, отсутствие лояльности и страх. А не силу. На самом деле мне жаль наследника, который выберет тебя оруженосцем. Если тебя вообще выберут.

Мгновение тишины – а затем Воугн бросается через стол. Карсон ловит его, прежде чем он успевает добраться до меня, – как я и ожидала. Воугн тянется вперед, а Карсон шепчет что-то ему на ухо. Любопытные взгляды его союзников обращаются на него, а не на меня – как я и надеялась; темный румянец заливает его щеки.

Проходит секунда. Две. И Воугн усаживается на место, в его глазах – ненависть.

– Это еще не все, Мэтьюс.

Нет, не все. Если Воугн раньше не был моим врагом, теперь он им стал.

Но прямо сейчас я не могу заставить себя об этом беспокоиться.

Уитти нарушает тишину непринужденным вопросом:

– Не передашь ли мне брюссельскую капусту, Эйнсли?

Нахмурившись, Эйнсли передает ему блюдо, задев мою грудь и не извинившись. Разговор возобновляется, и ужин начинается снова, но мои руки, скрытые под столом, дрожат.

Щеки и переносицу словно покалывают легкие искры. На другом конце комнаты никто за шумным, громким, смеющимся столом наследников не заметил, что сейчас произошло в нашей части комнаты. Никто, кроме Сэльвина Кейна. Королевский маг сидит, подперев рукой подбородок, и смотрит на меня с задумчивым выражением. Словно он слушал весь разговор с Воугном. Мог ли он расслышать нас на фоне всей болтовни и звяканья столовых приборов?

Грир неожиданно берет щипцы для стейка и мою тарелку.

– Ты ешь говядину?

– Да, – киваю я, по-прежнему ошарашенная. – Почему ты так вежливо обращаешься со мной?

Он пожимает плечами.

– В обычном мире некоторым людям никогда не приходится терпеть неудобства, никогда не приходится адаптироваться к новому. Я раздражаю подобных людей и ты тоже. Ты делала это с момента, когда вошла в эту дверь. Мне нравятся те, кто сбивает других с ритма. Нам нужно создать клуб.

Я накалываю на вилку кусок стейка.

– А футболки будут?

Он смеется. Рядом со мной Уитти наклоняется вперед, и я понимаю, что он все в той же удобной, старомодного вида, камуфляжной куртке. В море рубашек и поло он словно сам не попадает в такт.

– Думаю, нужно добыть похожие шляпы.

Грир смотрит на мои волосы, а затем жестом показывает на свои.