— Буууу! — закричал пещерный человек, выскакивая перед ними.

— Буууу! — повторила Эшли, хлопая в ладоши. Даже Камеронулыбнулся, глядя на нее.

— Улыбочку! — пещерный человек сфотографировал их. — Какаяочаровательная семья! — Он показал снимок на экране цифрового фотоаппарата.

Лили смутилась.

— Нет, мы не...

— Фотография будет готова до вашего отъезда, вы сможетекупить ее, — сообщил пещерный человек.

Неважно, были они семьей или нет, но снимок получилсяпрекрасным. На фоне задника, разрисованного под первобытный тропический лес,они все выглядели так, словно внезапно увидели что-то невероятно забавное;собственно, так оно и было.

— Сколько? — спросил Шон.

— Десять долларов за снимок восемь на десять. Он будет ждатьвас на выходе.

Шон протянул пещерному человеку бумажку в десять долларов.

— Скаут Чарли, ты будешь вести счет. — Он протянул ейкарточку и карандаш.

— Я не умею.

— Конечно, умеешь, дорогая. Ты должна подсчитыватьколичество ударов, сделанных каждым из нас, и сравнивать с паром для каждойлунки.

«Странно, — подумал он. — Ребенок Дерека Холлоуэя не умеетвести счет. Неужели это возможно?» Эти дети так легко шли на контакт, особенноесли дело касалось гольфа.

— Но...

— Никаких «но»! Я собираюсь надрать задницу одному старшемубратцу, так что тебе придется отвечать за счет. Следи, чтобы никто немошенничал.

— Ну ладно, попробую. А разве можно говорить «задница»?

— Конечно, нет, — сказала Лили.

Шон проигнорировал ее слова. Каким-то образом эта женщинаодновременно раздражала и возбуждала его. Он отправил Чарли и Камерона к первойлунке, Эшли заковыляла за ними.

— Не знаю, как это вам удается, мисс Лили, но рядом с вамимне так и хочется сделать что-нибудь запрещенное.

— И как мне остановить тебя?

— Может, попробуешь отшлепать?

Издав звук, похожий то ли на вздох, то ли на икоту, Лилипошла впереди него, покраснев и сжимая кулаки. «Старая добрая Лили Робинсон, —подумал он. — Ну что за девушка!»

Шону нравилось поддразнивать ее. Он и сам не знал, почему.Может, потому, что она так остро реагировала на это.

Восемнадцать лунок парка юрского периода были организованыпо какому-то несусветному принципу. Одни лунки, когда в них попадал мяч,издавали рычащий звук, кроме того, там был вулкан, а из него выливаласьискусственная лава и вырывались клубы дыма. В ответ на все звуковые эффектыЭшли радостно визжала.

Камерон позволял Шону насладиться за его собственный счет. Вконце концов, это был гольф и на кону стояли деньги. Попеременно то один, тодругой из них вырывался вперед.

Чарли проявила настоящий талант к гольфу. Шон встал у нее заспиной, обнял обеими руками и показал правильную стойку и захват клюшки. Онасхватывала все на лету; так же быстро она поняла, как вести счет, атерминологию впитывала как губка.

Выяснилось, что Лили — никудышный игрок. Ее стойка быластранной, захват просто смешным. К четвертой лунке Шон уже не мог сдерживаться.

— Может, тебе нужен небольшой урок? — спросил он. Онаподняла глаза и раздраженно взглянула на него.

— У меня и так все неплохо. Какой у меня счет, Чарли?

Девочка наморщила лоб и, постукивая кончиком карандаша покарточке, стала подсчитывать очки.

— Знаешь, довольно паршивый.

— Ничего, я как-нибудь переживу.

— На двадцать три больше пара, — захихикала Чарли ибросилась бежать вслед за Камероном и Эшли к следующей лунке.

— Вечно у меня ничего не получается, — прошептала Лили.

— Это точно, — согласился Шон.

Она наклонилась, чтобы поставить мячик на метку.

— Так вот, что касается ударов...

Шон начал с основ, исправляя ее стойку и захват. К пятойлунке она била уже немного лучше, хотя ей понадобилось целых восемь ударов,чтобы добраться до нее.

— У тебя совсем нет замаха, — сказал Шон.

— Очень смешно, — ответила Лили. — Понятия не имею, о чем тыговоришь.

Шон показал ей, как обычно показывал своим ученикам. Онсделал пар до следующей лунки. Камерон сделал берди, Чарли — два удара сверхпара.

— Это называется двойной богги, — важным тоном произнеслаона.

— Замах, — снова вступил Шон. — Твои руки, ноги, плечи — вседолжно действовать в едином ритме. Когда выполняешь патт, бей совсем тихонько.

Лили поднесла клюшку к мячу. Шон уже видел, что она сейчассовершит ошибку.

— Погоди! — Он встал позади нее. — Стой прямо, я покажутебе, что делать.

Обеими руками он обхватил Лили сзади. В клубе Шон делал этопо десять раз на дню, во время уроков. Но с Лили все было по-другому. Онзаметил, что отвлекся, подумав о том, какая нежная у нее, наверное, кожа.Волосы Лили пахли свежестью и чистотой. Шон ощутил тепло ее тела. Поскольку онпровел прошлую ночь с Морой, эти мысли казались неуместными. Он заставил себясконцентрироваться и отнестись к Лили как к любому из своих учеников.

— Ты должна чувствовать это!

— Чувствовать что? Что я должна чувствовать? Хороший вопрос.

— Расслабь руки, я покажу тебе движение. Это патт, катящийудар. Надо бить очень аккуратно. — С помощью Шона она сделала отличный патт,теперь от лунки ее отделял один, может, два удара. — Чувствуешь разницу? —спросил он.

— Не уверена.

— Хочешь, чтобы я показал еще раз?

— Ни в коем случае. — Лили быстро отстранилась от него.

Очевидно, она не заметила искры, пробежавшей между ними,когда он держал ее в руках. «Так даже лучше», — подумал Шон. У него и без тогодостаточно проблем.

К концу раунда Лили стала играть немного лучше. Шон иКамерон подошли к последней лунке с разрывом в счете. Шон опережал племянникана три удара — достойный отрыв по любым стандартам.

— Похоже, двадцатки тебе не видать, Кам, — сказала Чарли.

— Очень мило, что ты напоминаешь мне об этом.

— Ты еще можешь победить, — сказала она. — На этой лункеесть водная преграда, видишь? Если Шон попадет в нее, ты выйдешь вперед.

Лили с улыбкой посмотрела на нее.

— Где ты научилась так говорить?

Чарли пожала плечами.

— Смотрела папины игры по телевизиру.

— Ты говоришь, как телекомментатор, — сказал Шон.