— Но, когда мы уходили из гостиной, там никого не было.

— Вполне могли появиться после.

— Вы хотите сказать, — медленно проговорил лорд Элловей, —что, когда Фицрой, услышав женский визг, вышел из кабинета, кто-то уже ждал вгостиной и тут же перебежал по террасе в кабинет, потом снова возвратился вгостиную и оставался там, пока Фицрой не вернулся в кабинет?

— У вас определенно есть дар мыслить методически. Выизложили все совершенно точно.

— Возможно, кто-то из слуг?

— Или из гостей. Визжала-то горничная миссис Конрад. Что бывы могли рассказать об этой леди? Только что-нибудь конкретное, если можно.

Лорд Элловей немного подумал.

— Я говорил вам, что это очень заметная в свете личность. Втом смысле, что она устраивает большие приемы и появляется везде, где что-топроисходит. С другой стороны, почти ничего не известно ни о том, откуда онапоявилась, ни о ее прежней жизни. Круги, близкие к Министерству иностранных дели дипломатическому корпусу, кажется, особо ее притягивают. Причем настолько,что это заинтересовало контрразведку?

— Понимаю, — заметил Пуаро. — И ее пригласили сюда…

— Да. Чтобы — ну, скажем — приглядеться к ней получше.

— Parfaitement![120] И при этом, возможно, дать ей шансузнать что-то такое, о чем она и не мечтала.

Лорд Элловей смущенно промолчал. Пуаро продолжил:

— Скажите, милорд: могла ли она что-нибудь слышать,что-нибудь касательно того, что вы собирались обсудить с адмиралом?

— Да, — признал лорд Элловей. — Сэр Гарри сказал: «Ну, заработу! Наша красавица субмарина и так уже заждалась» или что-то в таком духе.

— Понятно, — задумчиво проговорил Пуаро. — Милорд, уже оченьпоздно, но дело не терпит отлагательства. Если позволите, я хотел бы немедленнопобеседовать с каждым из здесь присутствовавших.

— Разумеется, мы это устроим, — отозвался лорд Элловей. —Единственное, что не хотелось бы, так это без нужды увеличивать числопосвященных. Само собой, леди Джулиет Вэйрдейл и юный Леонард не в счет, но вотмиссис Конрад, если она все же не причастна к краже… С ней дело другое. Можетбыть, вы Просто сообщите ей, что пропали важные документы, не вдаваясь вподробности об их природе и обстоятельствах исчезновения?..

— Именно это я и собирался предложить вам, — просиял Пуаро.— Причем без каких-либо исключений. Надеюсь, мосье адмирал простит меня, нодаже лучшие из жен…

— Никаких обид! — воскликнул сэр Гарри. — Что делать, еслиженщины действительно не умеют держать язык за зубами? Хотя лично я предпочелбы, чтобы Джулиет пореже бы играла в бридж, нежели точила лясы. У меня такоеощущение, что современные женщины просто жить не могут без танцев и карт. Так япойду разбужу Джулиет и Леонарда, да?

— Очень тебе признателен, Гарри, — отозвался лорд Элловей, —а я пока схожу за горничной. Думаю, мосье Пуаро все равно захочет поговорить сней — вот пусть она сама и будит свою хозяйку. Так я пошел. А пока пришлю вамФицроя.

Мистер Фицрой оказался худосочным молодым человеком, набледном и безжизненном лице которого холодно поблескивало пенсне. Его рассказслово в слово совпал с тем, что мы слышали от лорда Элловея.

— А вы сами что думаете? — спросил вдруг Пуаро. МистерФицрой пожал плечами.

— Никаких сомнений, что некто, безусловно, человекосведомленный, ожидал снаружи подходящего случая. Он мог наблюдать запроисходящим в окно и проскользнуть внутрь, когда я вышел из кабинета. Оченьжаль, что лорд Элловей не организовал погоню тотчас, как его увидел.

Пуаро не стал выводить мистера Фицроя из заблуждения.

— А вы верите в историю, рассказанную горничной — ну, впривидение? — спросил он вместо этого.

— Нет, мосье Пуаро, в привидения я не верю.

— Я имею в виду: не лгала ли она вам?

— Ах, это! Трудно сказать…

Вообще-то она действительно выглядела испуганной. Даже лицоруками закрыла.

— Ага! — вскричал Пуаро с видом человека, сделавшего важноеоткрытие. — Да неужто? А она красивая девушка?

— Я особенно не разглядывал, — сдержанно сообщил мистерФицрой.

— А ее хозяйку, надо полагать, вы и вовсе не видели?

— Почему же? Она стояла наверху рядом с лестницей и пыталасьдокричаться до своей горничной. Леони — так зовут горничную. Потом увидела меняи, естественно, ретировалась.

— Наверху рядом с лестницей, — разочарованно повторил Пуаро.

— Разумеется, я понимаю всю сомнительность положения, вкотором оказался — вернее, оказался бы, не заметь лорд Элловей настоящегозлоумышленника. Тем не менее мне было бы гораздо спокойнее, если бы вы сочлинужным обыскать мою комнату — и меня лично.

— Вы в самом деле этого хотите? — удивился Пуаро.

— Разумеется.

Даже не представляю, что собирался ответить ему Пуаро, но вэтот момент вернулся лорд Элловей и сообщил, что дамы и мистер Леонард Вэйрдейложидают в гостиной.

Зрелище было просто очаровательным — я, понятно, имею в видуоблаченных в пеньюары дам. Миссис Конрад оказалась красивой тридцатипятилетнейженщиной с золотистыми волосами и легкой склонностью к полноте. Леди ДжулиетВэйрдейл, вероятно было уже под сорок. Это была высокая, черноволосая, оченьхудая и все еще красивая женщина с изящными руками, но выглядела онаиздерганной и усталой. Ее сын был по-женски жеманным созданием — настолькополной противоположностью своему грубоватому простодушному отцу, что это простопоражало.

Пуаро рассказал собравшимся о пропаже важных документов,естественно умолчав, каких именно, после чего заявил, что хочет выяснить, невидел ли — или не слышал — кто из гостей чего-нибудь, что пролило бы свет наэту историю.

Начав с миссис Конрад, он попросил ее не отказать влюбезности и подробно описать, что она делала в этот вечер.

— Дайте подумать. Я поднялась наверх… Позвонила горничной…Она и не подумала явиться — тогда я вышла и позвала ее. Я слышала, что онаразговаривает с кем-то на лестнице. Потом она расчесала мне волосы, и яотослала ее — уж слишком она нервничала… Потом немного почитала и улеглась.

— А вы, леди Джулиет?

— Я поднялась наверх и тут же легла. День выдался тяжелый.