Канлар, вычерчивая циркулем какие-то круги на карте, возвёл глаза к потолку:

— Вы бы поосторожнее, господа. С вашим шуточками проблемы начнутся у меня. Не дай Бог, обвинят, что я трон пытаюсь приватизировать — не то райанский, не то анжельский.

— В Анджелии нет трона, — занудно поправил Вернар.

— Нет — так организуем, — с другого конца стола пожал плечами ниийец А-Грес, большой сторонник монархического строя управления.

— Боже упаси, — отпарировал Канлар. — Известно же, если анжелец закусит удила — нипочём не отступит. Анжельский король, если таковой когда-нибудь появится, весь мир на уши поставит, причём из-за сущей ерунды.

Се-Ньяр на это рассмеялся:

— Да? А ты нам теперь Райанци не развалишь часом, твоё величество?

— Та! — отверг обвинения Канлар. — Мы уже выяснили, что я тут больше райанец, чем любой из вас. Даже ты с твоим квадратом.

— Не иначе его королева покусала! — возвёл глаза к потолку Вернар.

— Так, так, — с предупреждением в голосе остановил его Канлар, — у меня шпага на боку не для красоты висит.

От него прошёл ощутимый холодок, что, впрочем, Вернара не смутило ни капли:

— Именно что для красоты! — хохотнул он. — Твоему величеству теперь дуэли заказаны!

Канлар выразительно поднял брови.

Он и раньше ни разу не был замечен как участник дуэли.

— Уже и пошутить нельзя, — надулся Вернар.

— Не про её величество, — лаконично отозвался король-консорт.

— Пусть он и зануда, но он прав! — наставительно поднял палец Се-Ньяр. — Королева неприкосновенно втройне: как женщина, как королева и, конечно, как супруга нашего друга.

Против этого ни у кого не нашлось возражений, поэтому разговор, наконец, перетёк с выяснения отношений на организацию приёма полномочного анжельского посла.

Нахмурившись, Кая вчитывалась в первую бумагу из внушительного пакета, который ей только что доставили из института благородных девиц.

Княжна находилась там уже семь дней, в вольном порядке посещая занятия и участвуя в повседневной жизни девушек наравне с ними, — подбирала фрейлин. Никаких осложнений в этом деле королева не ожидала, поэтому объёмный пакет с бумагами её удивил.

По сопроводительному письму стало ясно, что проблемы наметились, а тихонькая на первый взгляд родственница оказалась весьма дотошной и предприимчивой особой. В грядущем выпуске ей приглянулось только две девушки, тогда как по штату полагалась пять. Княжна не стала довольствоваться лучшими из не приглянувшихся, а развела активную деятельность.

Ещё двух девушек она присмотрела в том же институте, одна выпускалась на будущий год, другая — через три, а пятую — так и вовсе не в том институте. Шестой и внеплановой была затребована мадемуазель Се-Нист, ныне ходившая во фрейлинах королевы.

В пухлом пакете бумаг были академические характеристики присмотренных девушек, письменные согласия родителей и опекунов разрешить подопечным работать на придворной должности, а также приказ начальницы института о введении заочного обучения для особо отличившихся воспитанниц, привлечённых к государственной службе досрочно.

Пятую фрейлину княжна умудрилась подыскать в соседнем девичьем заведении, где обучались купеческие дочки, имеющие намерение участвовать в семейном деле. Поскольку против её кандидатуры могли появиться возражения, княжна предусмотрительно предложила список прецедентов введения в должность фрейлины девушки незнатного рода, а также собрала характеристики от педагогов, которые подтверждали, что всеми необходимым для такой службы качествами претендентка обладает. Будто этого было мало, имелось четыре письма от остальных девушек, подтверждающих, что они согласны принять в свой круг означенную купеческую дочку.

Королева потёрла рукой лоб и почувствовала, что её обдурили.

Тихая застенчивая девушка, какой представлялась её троюродная сестрица, не смогла бы проделать столь выдающуюся работу за неделю.

— Всё-таки пятая в очереди! — пробормотала королева с гордостью за династию, отписывая на планшетке любезную записку, в коей сообщала, что одобряет подобранных княжной кандидаток и вручит им соответствующие патенты сразу на выпускном балу, а также с радостью «передаст» сестре приглянувшуюся той итанку.

В следующей записке, которую взялась писать королева, было вполне логичное распоряжение для внутренней разведки заняться сестрёнкой поплотнее и выяснить, что за интриги та плетёт.

Встав с кровати, в коей заниматься делами оказалось весьма приятно, королева подошла к двери, вызвала Кати и приказала:

— Пакет передайте обер-гофмейстерине, эту записку пошлите в институт для княжны, а эту отдайте князю Се-Рол.

Под последним она имела в виду того, который пытался перепеть волков. Из многочисленных мужчин, носивших этот титул, он единственный проживал во дворце.

Стоило Кати откланяться и уйти, как из постели раздалось торжествующее:

— Так-так!

Кая повернулась к мужу, вежливо приподняла брови и сладко пропела:

— Даже не надейтесь!

Канлар, конечно, и не думал поглядывать в те бумаги, которые писала королева, но сложить два и два был вполне в состоянии: неожиданно объёмный пакет от княжны и гордые восторги Каи не прошли мимо его внимания, поэтому назначение второй записки он разгадала без труда.

— Вы будете отрицать, что писали главе внутренней разведки? — хмыкнул он.

Кая повела плечом:

— Конечно, не буду. Но вы ведь и сами должны понимать, что в таких тонких и деликатных делах, где нужно заниматься слежкой за членами королевской фамилии, я могу доверять только родственникам. Князь лишь отнесёт моё распоряжение в министерство, чтобы подтвердить его подлинность и договориться о своей роли в этом деле, не более того, — мило объяснила она с очаровательной улыбкой.

Откинувшись на подушку, Канлар простонал в потолок:

— Умеете вы разочаровать!

Кая вернулась к кровати, аккуратно присела, талантливо умудрившись при этом уронить с плеча лямку ночной рубашки и, кокетливо хлопая ресницами, с огорчением в голосе спросила:

— Я вас разочаровываю, мой супруг?

— Безмерно! — с самым трагичным видом отозвался тот, принимая, впрочем, сидячее положение, и прожигая открывшееся плечико красноречивым взглядом.

Закинув на кровать согнутую в колене ножку, которая мило выглядывала из провокационного разреза, королева томно переспросила:

— В самом деле?

Канлар привлёк её к себе с поцелуем, попутно решая судьбу и второй лямки.