Пейзаж внизу был – само благолепие. «Жемчужина» стояла наякоре в точности там, где они ее оставили, метрах в ста от берега (ближе из-замалой глубины подойти не удалось), развернутая кормой по течению. Белыйкораблик на фоне темно-зеленых елей просматривался отлично. В рубке горел свет,как и следовало ожидать, а окна на обеих палубах оставались темными. Ни единойживой души не видно – опять-таки ничего удивительного, так и уговорено.

Мазур повел биноклем правее, к тому месту, где оставилилодки. Разглядеть их отсюда не удалось бы – старательно запрятали в кустарник,но он какое-то время напрягал глаза, неизвестно на что надеясь, оттягиваямомент, когда следовало принять решение. Если все в порядке, минут через десятьможно блаженно расслабиться в салоне с баночкой пива в руке. Если обстоитнаоборот – ловушка захлопнется в секунду.

Он медлил не из нерешительности, а оттого, что кого-то изгруппы предстояло послать, при неудачном раскладе, на верную смерть. Не впервыев жизни приходится это делать, все, в том числе и тот, кого посылают, прекраснознают условия игры, но от этого не легче…

Еще раз обозрел окрестности. Показал лежавшим рядом наскопище елей у самого берега, где деревья стояли особенно густо, – как разза кустарником, где лежали лодки.

Те молча кивнули в знак полного понимания. Идеальное местодля засады. Захвати Мазур «Жемчужину» в отсутствие ушедших на заданиедиверсантов, именно там, в чащобе, расположил бы заслон, чтобы зажать в клещивернувшихся. Берег слегка приподнят, поставив пулемет или хотя бы паруавтоматчиков возле ели, похожей больше на кедр с ливанского флага, влепишьпротивнику идеальный мат, хороший бредешок получится…

Американец показал большим пальцем на свою рацию. Мотнувголовой, Мазур ткнул пальцем назад, указав на подножие утеса, приложил ладони кушам, повертел головой. Понятливо кивнув, лейтенант-коммандер по-рачьи отполз,оказавшись ниже вершины, поднялся на ноги и, пригнувшись, побежал вниз. Вскоревернулся в сопровождении радиста. Тот лег на левый бок, принялся доставать изплоского рюкзака свои хитроумные электронные игрушки, упакованные в поролоновыечехлы. Вскоре Мазур остановил его жестом, кивнул на парочку необходимых вданный момент приборов, а остальные столь же безмолвно велел спрятать.Изобразил обоими указательными пальцами возле ушей некие синусоиды.

Радист надел черные наушники, принялся вращать верньеры на квадратнойкоробке со сложной выдвижной антенной. Все трое наблюдали за ним напряженно ихмуро.

Минуты через три он снял наушники, старательно упряталприбор в поролон, покачал головой. Что означало тишину в эфире, никакихпереговоров на интересовавших их частотах поблизости не велось. Это еще неаргумент, наоборот…

Еще один выразительный жест. Радист вновь надел наушники –но эти были соединены с незатейливым на первый взгляд прибором в виде короткойи толстой черной трубы. Повел ею, целясь на указанный Мазуром участок тайги…

И до того, как он повернул к Мазуру враз напрягшееся лицо,тот уже понял, что дела скверные – имел уже дело с подобными электроннымиигрушками (впервые примененными еще соотечественниками лейтенант-коммандера воВьетнаме) и прекрасно знал, что должно означать мигание зеленой лампочки…

Тут же радист утвердительно кивнул, показал несколькопальцев, поочередно отгибая их от ладони, пожал плечами…

В самом подходящем для засады месте прятались люди – или, покрайней мере, несколько «биологических объектов с массой тела, примерносоответствующей человеческой», как это именовалось бы в описании принципадействия, составленном разработчиками. Увы, прибор, как его ни совершенствуй,более точной информации дать не мог по самой своей природе. Указывал лишь, чтоозначенные объекты там есть, в количестве, определяемом как минимум пятью илишестью. Пенять на него не стоит – информация в данный момент бесценная…

Мазур жестом отправил радиста прочь. Показал сподвижникамдва пальца, и они прекрасно поняли смысл последовавшей затем короткойпантомимы… Отполз назад, и все трое стали спускаться к подножию.

Покосившись на американца, Мазур тихо сказал:

– Один ваш, один мой. Расходы пополам… Это справедливо?

– Это справедливо, – повторил тот с застывшим лицом.

Конечно, там, в тайге, не может оказаться роты полногосостава. Такая же группа, только составленная из видавших виды волков, –коли уж смогли захватить «Жемчужину», где оставались отнюдь не преподавателисольфеджио. Мало для облавной охоты, достаточно для профессиональнопоставленной засады. И все же у группы Мазура были серьезные шансы на победу всхватке – но схватка как раз категорически запрещена…

Проигнорировав вопрошающий взгляд Джен (умная девочка, немогла не почуять неладное, внезапно наступивший сбой в программе), отозвал всторону Смита и Сидорова, тихонько растолковал задачу. Оба молча кивнули – чтотут скажешь? Но в глазах у обоих появилась понятная лишь посвященному горькаяотрешенность – от всего на свете, кроме предстоящего. Они уже были по другуюсторону.

Теперь радист… Мазур с ним особенно не разговаривал, не былонужды, просто бросил:

– Второй вариант.

Тот, присев на корточки, нажал кнопку, и рация выбросилаупругую кольчатую антенну, крашенную в маскировочные цвета, взметнувшуюметелочку из упруго качавшихся стальных проволочек выше голов стоящих.

– Я – Шмель, прием…

Буквально через полминуты он поднял глаза на Мазура. Тотопустился на корточки рядом, взял у него наушники, прижал к уху одну из черныхчашечек с мягкой поролоновой прокладкой. Радист прибавил громкости.

Та-там-та-там-та-та-та-пам-пам… На условленной волне играламузыка, печально заливался аккордеон, старательно выводя мелодию «Средь нас былюный барабанщик» – еще до Первой мировой войны известную у сентиментальныхнемцев как старая солдатская песня «Был у меня товарищ». Вертолет должен былприбыть на «вторую точку», вылетев немедленно с получением сего. Значит,появится в распадке часа через два, как раз хватит времени, чтобы добратьсятуда быстрым шагом, если только по дороге снова не встретится нервный народ,питающий нездоровую страсть к лежащим в рюкзаке Мазура кассетам… Даже еслипередачу перехватили и запеленговали – плевать, кадриль начнется не сразу, онидолжны сначала твердо увериться, что Мазур не пойдет на теплоход.

– Подъем, – сказал он, выпрямившись. – Ждите наногах. Двое – в охранение.

И стал подниматься на вершину в сопровождениилейтенант-коммандера со Смитом. Сидоров уже скрылся в чащобе.

Ждать пришлось минут десять. Мглистый туман понемногу таял,от реки поднимался сырой холодок, и погода, похоже, портилась – с северанаползала серая хмарь, понемногу заволакивая небо. Приблизительно в том месте,где располагались неизвестные биологические объекты, массой тела равныечеловеку, вдруг резко затрещала сорока – словно бегущий провел палкой подлиннющему штакетнику. Перелетела немного в сторону и вновь отчаяннозастрекотала – то ли заметила Сидорова, то ли наткнулась на засаду.