Как он и предвидел, никто не пошел в избушку – не стоилолезть в гипотетическую ловушку. Группа расположилась метрах в двадцати отизбушки, под могучими соснами. Трое сидели по некоему незримому периметру савтоматами наизготовку, а остальные, за исключением Полковника, которого никтоне спешил брать на довольствие, с удовольствием жевали профессиональныйделикатес – горький шоколад, прессованный с орехами, растертым в порошоксушеным мясом и еще кое-какими химическими добавками, придававшими бодрости.Джен, впрочем, клевала, как воробышек, не отдышавшись еще после недурногоперегона.

Мазур подмигнул ей, остановившись рядом:

– Ну что, это вам не в «кадиллаке» по Бродвею? Онаулыбнулась – слабо, из чистой вежливости:

– Пожалуй…

На ней вновь красовались бронежилет и бушлат, и Мазур, невыдержав, откровенно ухмыльнулся: вообще-то и в отечественной, и в американскойармиях сейчас хватает женщин, и в форме они выглядят самыми обычнымизольдатиками, не хуже мужиков. Однако помощница прокурора в штатнойспецназовской амуниции, хоть убей, казалась стопроцентной голливудскойстарлеткой (начинающей кинозвездочкой), наряженной для съемок боевика всехвремен и народов «Баба-яга в тылу врага». Вот только отчего-то проявляетявственные признаки нервозности – вполне, впрочем, простительной, прокуроркак-то привык, что это его боятся все, это именно ему приходится выступать вроли охотника, а не наоборот…

Остальные размеренно жевали с устало-отрешенными лицамиопытных солдат, привыкших наслаждаться каждой минуткой отдыха, – ивыглядели сейчас столь одинаковыми, что Мазур, не зная заранее, кто родился подсенью родных осин, а кто прибыл из-за океана, ни за что не отличил бы земляковот залетных гастролеров.

Он разорвал пакетик с ломтем обезвоженной ветчины, сухой илегкой, как пробка, налил туда воды из фляги – есть не особенно и хотелось, новсе равно следовало набить калориями организм.

– Супермены! – вполне непринужденно позвалПолковник. – Дайте жрать. Женевская конвенция, как-никак, обязывает…

– Освоился, падаль, – проворчал майор Прагин. –Ладно, дайте ему кто-нибудь кусманчик, да не особенно большой – не сват, небрат…

Он задумчиво играл с процессором, вновь и вновь высвечиваяна экране точку, где они в данный момент находились. У Мазура в одном измногочисленных карманов лежал такой же, но не было пока случая воспользоваться.Равнодушно откусывая от набухшего и ставшего мягким куска ветчины, он досталдругой рукой маленький радиоприемник (чьи миниатюрные размеры вовсе не означалипримитивности), нажал кнопку автонастройки. Из динамика неслись лишь шорохи итреск – никаких радиопереговоров поблизости. Потом послышался треск погромче,словно с размаху разодрали кусок ситца. И снова.

Мазур взглянул на небо, на тот крохотный кусочек, что былдоступен взору меж густыми кронами. Все уже затянуто серым – совсем недалекосверкают молнии, пожалуй, гроза скоро докатится и сюда. Беспокойно покосился начасы – пора бы, пора…

– Отличная погода надвигается, а? – тихо спросилмайор. – Какое серьезное прочесывание в ливень…

– А летчик у вас хороший? – спросил Мазур. – Вертушкев такую погоду тоже неуютно…

– Дерьма не держим.

– Вы и на «Жемчужине» дерьма не держали… – увидев, какисказилось лицо майора, он мысленно выругал себя. – Извини…

– Ладно. Хочешь идиотскую версию? Насчет теплохода?

– Ну?

– Если уж впадать в манию преследования… – сказалмайор. – Они вполне могли прятаться где-то на судне.

– Что, втайне от команды?!

– Если предположить сообщника из числа команды – не столь ужи нереально, – сказал майор. – Там в корме есть небольшой грузовойтрюм, он пустует… пустовал. И две трети кают были заперты. Для битых волковпросидеть сутки, как мыши, – ничего невозможного.

– Но должны же были проверить?

– Я говорю – при наличии сообщника в команде, и не изрядовых…

– Я смотрю, у вас, сухопутных, порядок в хозяйстве стоитобразцовый… – усмехнулся Мазур.

На сей раз майор не обиделся – осклабился еще шире:

– А чей это контрразведчик, лицо, приближенное к адмиралу,оказался подсадкой «соседей»?

– Тут ты меня подсидел, – сказал Мазур преувеличеннодушевно. – Тут мне крыть нечем… Опознавательные знаки у вертушки какие?

– Бортовой номер – триста пятнадцать, – сказалмайор. – И синяя ракета при подлете.

– Все верно… – Мазур дожевал ветчину и по накрепко вбитойпривычке старательно поджег пакетик зажигалкой. – Инструкции у насодинаковые… А дождика все нет, я смотрю… стоп, куда это наша дева?

Майор обернулся в ту сторону. Джен, непринужденно помахиваядлиннющей полосой зеленой туалетной бумаги—с собой привезли, аккуратисты –направлялась вверх и наискось по склону, явно намереваясь перевалить загребень.

– Покакать пошла, – сказал майор. – Отпереживаний. Эй, ты что?

– Извращенец я, – сказал Мазур, уже стоя наногах. – Грех такой… А вы сидите, как сидели…

Он бесшумно скользил меж деревьями, так, чтобы лечь напараллельный курс, не упуская девушку из виду. Сам плохо понимал, что его вдругвстревожило. До сих пор она, когда подпирала необходимость, устраивалась понужде не на виду, конечно, но и не отдаляясь особенно, западные люди меньше комплексуют,когда речь идет о потребностях, не зря поименованных естественными. Скрылась сглаз – и ладненько. А сейчас вдруг решила пуститься в долгое странствие – ониуже отдалились от места привала метров на пятьдесят, для чащобы это изрядноерасстояние. Хотя гораздо ближе имелось вполне подходящее местечко, зарослибагульника, где не заметишь и слона, если он решит уединиться с рулономтуалетной бумаги в хоботе. Она шагала чересчур уж непринужденно, вот чтопереигрывала малость. Он, конечно, мог и ошибаться, – но в этом случаеничего страшного не произойдет, тихонечко ретируется задним ходом, и всянедолга, а что там будет думать майор, никого не волнует…

Оглянулась, но Мазур беззвучно прянул за дерево. Ну, похоже,окончательно уверилась, что осталась в одиночестве.

И небрежно отшвырнула бумагу, повисшую на кустике. Полезлапод комбинезон, на ходу вытащила узкую длинную коробочку, схожую по габаритам срацией, зашарила взглядом, по кронам – ну точно, ищет подходящее местечко… Онибыли уже по другую сторону сопки, перевалив ее неподалеку от подножия, теперь,даже если говорить нормальным голосом, на бивуаке не услышат – разве что еслизаорешь…

Мазур торопливо вытащил приемник. Джен обеими руками поднялакоробочку, словно целясь в вершину – и из коробочки выстрелила вверхтонюсенькая, едва заметная зеленая жилочка, взметнулась метров на десять, ееконец лег на пышную ветку. «Ну, эти штучки мы знаем, – подумал Мазур,заняв удобную позицию метрах в пятнадцати от стоявшей к нему спинойдевушки. – Передача на спутник связи, их сейчас кружит столько, что иконцов не найдешь, сателлит может быть совершенно посторонним, принадлежатьлюдям, которые и понятия не имеют, что за заказчики откупили у нихканал-другой…»