Да, это была она! Ее выразительные глаза, ее звучный голос,ее актерство производили огромное впечатление на публику. Ангелина была такпотрясена внезапно сбывшейся мечтой: найти мадам Жизель и сквитаться с ней, чтодаже не сразу и обрадовалась. А потом вдруг вспомнила, что у нее нет никакогооружия и бросаться на мадам Жизель с голыми руками вряд ли стоит, ибо если такрикнет, что на нее напала русская шпионка, то толпа разорвет Ангелину вклочки. Поэтому она смирила себя и долго еще стояла, слушая злобную браньстарой мегеры. Ангелина еще в бытность свою беспамятной Анжель обнаружила, чтокогда эта утонченная аристократка выходит из себя, то даже пьяный мужик илибазарная торговка выражаются пристойнее, чем она. Так что в этом мадам Жизельне изменилась. Откричавшись, она выскользнула из толпы и, пройдя несколькоулиц, села в весьма презентабельный экипаж с кучером в ливрее. На счастье Ангелины,поблизости оказался наемный фиакр, потому ей удалось проследить путь мадамЖизель до самого Мальмезона. Но понадобилась уйма времени и денег, дабывыяснить, что графиня д’Армонти является одной из ближайших наперсниц бывшейимператрицы и постоянно живет во дворце. Не сразу сложился план. СначалаАнгелина лелеяла мечту пасть в ноги бывшей государыне и, открыв ей всюподноготную графини д’Армонти, молить о правосудии, но Оливье высмеял ее оченьжестоко:

– Вы, русские, все в душе крепостные, знаете только одно:надеяться на милость барина. Ну сама посуди: чего ради Креолка[55] предпочтеттебе свою подругу? Кто ты для нее? Русская, одержимая местью француженке? Даона глазом не моргнув отдаст тебя Фуше[56], ибо мадам Жизель трудилась в Россиина благо своей родины, а ты... совсем наоборот! Какая-то у тебя болезненнаястрасть к драматическим эффектам, выяснениям отношений... Наше дело – метко ивовремя ударить эту мерзавку отточенным кинжалом. Конечно, еще надо ухитритьсяи самому живым уйти.

– Нет, – твердо возразила Ангелина. – Нет, этого не будет.

– Чего именно, неразумная? – постучал Оливье пальцем по еелбу.

– Ты не будешь принимать в этом участие, я сделаю все сама,– заявила Ангелина с такой решимостью, что Оливье понял: спорить бесполезно.Давно миновали времена, когда он вез по заснеженной России запуганное,покорное, а главное – молчаливое существо. Теперь Анжель пришла в себя ичастенько демонстрировала Оливье твердость и даже жесткость своего характера, ауж язычок ее был воистину острее бритвы. Особенно дерзка она стала с тех пор,как овдовела и получила немалое наследство после мужа, и хотя Оливье тожекое-что перепадало, случались и неудачные дни. Что поделаешь, он уже натворилмножество глупостей из-за Анжель и ничуть не сомневался, что натворит их ещенемало.

Так оно и вышло, ибо не кто иной, как Оливье организовал«великое похищение фиалок», которые затем были вывезены за пределы Парижа исброшены в Сену. Все вроде бы предусмотрели, даже то, что в момент появления«цветочницы» бывшую императрицу отвлекут под каким-нибудь предлогом, – однакокто же мог представить, что Ангелину будет ждать самая настоящая западня? Ведьнет сомнения, что мадам Жизель не только знала об обмане с фиалками, но и ждалаименно Ангелину! А Моршан? Откуда взялся он?!

И если с мадам Жизель Ангелина не побоялась бы схватиться нена жизнь, а на смерть, то явление Моршана перечеркнуло все ее надежды.

* * *

«О Господи! – взмолилась Ангелина. – Прими душу мою, но не оставьЮленьку!» Если не придется ей показать дочке Россию, те места, где она была таксчастлива с ее отцом, то останется письмо, которое написала Ангелина,отправляясь в Мальмезон, и которое получит ее дочь, когда ей исполнитсясемнадцать. Вырастет, не зная родной страны... Но в этом нужно винить и нестолько злой рок, сколько саму себя. Не было ночи, когда бы не видела Ангелинавозвращение в Россию. Да и наяву она проклинала себя за то, что не ускользнулаот Оливье, не добралась до Санкт-Петербурга, не посоветовалась с умными людьми,которые подсказали бы, как обезвредить Моршана и спасти деда с бабкой от егомести... Утешало все эти годы ее только одно: уж наверняка рано или поздно ееместь настигнет мадам Жизель. А теперь выходит, что гнусная графиня солгала?Моршан все это время находился во Франции? Ангелина напрасно принесла себя вжертву? И месть... тоже провалилась? Но откуда же они узнали о «заговорефиалок»? Как могли проведать, что Ангелина проникнет в Мальмезон? Значит, средилюдей Оливье есть предатель? И уже не предупредить, никому ничего не сказать,не увидеть Юленьку...

Серые ясные глаза дочери всплыли в памяти Ангелины, и онаневольно схватилась за сердце. Одно утешение: будущее Юленьки обеспечено,Ангелина обо всем позаботилась. Оливье назначен опекуном ребенка, доверенностьна ведение всех финансовых дел находится у поверенного ее покойного супруга,значит, Оливье и Юленька ни в чем не будут нуждаться.

Ну что же... такова судьба, и надо встретить свой конец также достойно, как Никита.

Ангелина перекрестилась по-православному и, с вызовом глядяна Моршана и мадам Жизель, воскрешая в памяти сцену расстрела в яблоневом саду,проговорила, как тогда Никита:

– Палите-палите! Только чтоб руки не дрожали! Дай Боже, чтобэта проклятая война скоро кончилась, и помоги нам покарать злодея, поднятьразбойников на штыки! Ну а теперь – пли!

Она зажмурилась, ожидая выстрела, но ничего не произошло.

– С ума сошла! – послышался голос Моршана, и, открыв глаза,Ангелина увидела насмешку на его лице и презрение – в улыбке мадам Жизель.

– Ты решила умереть героиней? – спросила графиня. – Тыприказываешь мне убить тебя? Ох-ох-ох, какая жалость, но у меня и в мысляхтакого нет! Твой час, конечно, настанет... но теперь тебе даже арест не грозит.Ты уйдешь отсюда, а Ее Величеству я сама отдам твои фиалки. Надо полагать, онине отравлены?

Ангелина растерянно заморгала. Не веря своим ушам, она пошласледом за мадам Жизель, была проведена через сад к потайной калиточке и ещедолго потом стояла одна, вспоминая прощальные слова графини: «Ничего, Анжель,скоро мы увидимся снова. Не веришь? Ну что ж, твое дело! Но запомни: если тебепонадобится моя помощь, приходи сюда и скажи часовому, что тебе нужна графиняГизелла д’Армонти. И запомни пароль: «Сервус»[57].