— Значит, завтра не получится. Сегодня понедельник,завтра мы получим разрешение, а потом должно пройти три дня, считая деньполучения. Вторник, среда, четверг… Значит, мы можем пожениться в пятницу.Согласен?

— Нет, в пятницу я работаю. Значит, в субботу. Идет.Джиллиан, ты действительно хочешь этого? Ты уверена? Я ведь не буду идеальныммужем.

— Уж не передумали ли вы, мистер Мэтьюз?

— Это не в моем характере. Дело за тобой.

— Тогда не мели языком, а полезай в ванну, иначе мыникогда не выедем из дому.

Крис провез нас по Бродвею, застроенному стариннымиособняками, а потом свернул налево, на Дивизадеро. Мы миновали крутой холм, накотором Стив Маккуин снимал сцену погони в «Пуле», и дом, ставший местом действияфильма «Друг Джей», а затем спустились на пляж. На другом конце бухты виднелисьСозалито и поднимавшиеся за ним зубчатые вершины. Когда мы спустились с холма,я испытала то же чувство, что и первопроходцы, преодолевшие горы и увидевшиеТихий океан. Дороги с тех пор изменились, но я готова была биться об заклад,что чувства остались прежними. Мы доехали до самой Марины и остановились укромки прибоя, глядя на воду и следя за тем, как медленно поднимающийся туманначинает окутывать мост Золотые Ворота. Густая пелена достигла Алькатраса, итут же послышался звук ревуна. Немного помедлив, Крис спросил:

— Ну что, достаточно?

— Конечно, нет. Но так уж и быть, вези нас домой.

— Нет, нет, хочу на Анион-сквер[19]! —заныла Сэм, сидевшая позади. — Там поют «Харе Кришна», ходят в оранжевыхпростынях и звенят колокольчиками!

— Саманта, кришнаиты, наверное, уже разошлись по домам,но на Юнион-сквер мы, так и быть, заедем.

Крис тоже благосклонно отнесся к этой идее.

— А как же твой футбол? — Мне не хотелось сердитьего.

— Ничего, время еще есть, — улыбнулся Крис.Похоже, он и сам был доволен.

Мы спустились по Ломбард-стрит и сделали несколько крутыхповоротов, выезжая на Ливенворт. Сэм визжала от восторга и не отрывалась отокна, любуясь Бэй-Бриджем и Оклендом. Поднявшись на Пауэлл, мы поравнялись свагончиком фуникулера, полным туристов, и помахали им, а они помахали нам.Юнион-сквер выглядела так же, как всегда. Эта часть города не производила наменя особого впечатления, но Сэм осталась довольна. И даже то, что кришнаитыуже ушли, не слишком разочаровало ее. На обратном пути Крис проехал черезкитайский квартал, пользовавшийся особой любовью Саманты.

— Может, пообедаем здесь?

— Нет, поезжай, а то не успеешь посмотреть матч. Этоуже будет чересчур. Но спасибо, что предложил. Я тронута.

— Да нет, я серьезно. Давай сегодня пообедаем пораньше.

— Нет, Крис, поехали. Пора домой.

— Спокойно… Сэм, что ты думаешь по этому поводу?

— Хочу обедать. Дядя Криц, правда, можно?!

— Да, мэм. — Тут мы оставили машину на стоянке ипешком отправились на многолюдную Грант-авеню.

Обед оказался очень вкусным, и я, конечно, объелась. Крис иСаманта вовсю орудовали палочками. Вернее, орудовал ими Крис, а Сэмпредпочитала есть руками, используя палочки, чтобы сгрести еду в кучку. Я елавилкой, за что оба облили меня презрением. Никогда я не умела управляться спалочками, а есть очень хотелось…

По пути домой мы проехали через тоннель, и Сэм была наседьмом небе. Тоннель!!! Я тоже была на седьмом небе. Мы с Крисомпереглянулись, я послала ему воздушный поцелуй и одними губами произнесла:

— Спасибо. Я люблю тебя…

— Я тоже, — ответил он, и, видит бог, мы обаговорили правду. Что бы ни случилось за последние месяцы, что бы ни сделалиКрис, Мэрлин или я, это больше не имело значения. Один взгляд похоронил все.Еще могли вернуться плохие времена, но пророчество исполнилось. «Приходитсчастье», поется в песне. И оно пришло. Наконец-то, наконец-то, наконец-то пришло.

Утром во вторник я отвела Сэм в школу, в ее прежний класс, имы с Крисом отправились в центр получать разрешение. Вокруг шатались толпымексиканцев, ребятишек и сомнительного вида бродяг, которые были либо слишкомстары для женитьбы, либо вовсе не имели такого намерения. Я заподозрила, чтомолодые люди вообще перестали вступать в брак, поскольку мы здесь оказалисьединственной подходящей для этого парой, но тут же спохватилась, что гордитьсянечем: семимесячная беременность и пятна на лице меня отнюдь не украшали. Намне были джинсы и свитер Криса, обтягивавший объемистый живот. Клерк посмотрелна меня и покачал головой:

— Надеюсь, леди, роды пройдут благополучно… Затем онбросил на Криса осуждающий взгляд, отчего тот закрутился как ужаленный. Я чутьне прыснула.

— Ты видела этого старого ублюдка? Нет, ты его видела?

— Ага, ну и что? Нашел из-за чего расстраиваться… —Надо же, какой чувствительный. Бедный Крис.

Мы забрали Сэм, и Крис отвез нас домой.

— У меня дела. Увидимся позже.

— Какие дела?

— Неважно. Не задерживайте меня, вылезайте измашины. — Посещение брачной конторы явно выбило его из колеи. Глупопереживать из-за таких пустяков, но он был просто вне себя.

— Ладно, позже так позже…

Мы с Сэм пошли к дому, и тут мне взбрело в голову, что онотправился к Мэрлин. Для подозрений не было никаких оснований, последние двадня вообще прошли как в сказке, но эта мысль крепко засела в моем мозгу и неторопилась уходить. Я слишком привыкла не доверять Крису. За последние месяцыон многому научился, от его былой откровенности не осталось и следа. Гдегарантия, что он в любой момент не выкинет какой-нибудь фортель? В общем, япромаялась весь день и чуть не сошла с ума от радости, когда Крис наконецвернулся домой. Меня охватило чувство такого облегчения, что я даже непоинтересовалась, где он пропадал. Честно говоря, мне и не хотелось этогознать. Так спокойнее.

— Почему ты не спрашиваешь, где я был?

— Нет. Хочешь, чтобы я спросила?

— Что это с тобой?

— Ничего, а что?

— У тебя странный вид. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально. Все в порядке. — Но в эту минуту явновь подумала о Мэрлин.

— Приди в себя, глупышка. Ты думаешь, что?.. — Яотвела взгляд, словно воровка, пойманная с поличным.

Он обо всем догадался, и мне стало нестерпимо стыдно.

— Эй, Джиллиан… Господи, не плачь, ведь не о чемплакать, все о'кей… Эй… Ну-ну… Детка…