— Я люблю Криса… Я люблю Криса… Я люблю…

Полет в Калифорнию прошел спокойно, но немного странно. Ячувствовала себя заключенной в кокон — место, где можно укрыться от всех иподумать. Мне предоставили пять часов, чтобы полностью отрешиться от мираГордона и вновь вступить в мир Криса, и я была благодарна провидению,подарившему мне немного времени, чтобы побыть наедине с собой. Страшновато,если такая метаморфоза происходит на глазах у людей…

Сердце болезненно сжалось, когда самолет взмыл наднью-йоркскими небоскребами и места, которые так много значили для меня впоследние месяцы, начали стремительно уменьшаться. Но стоило нам соскользнутьпо противоположному концу радуги и закружиться над полуостровом, приближаясь кСан-Франциско, как во мне стало расти возбуждение. Я возвращалась к Крису… кКрису… к Крису!

Я посмотрела на Сэм и сжала ее руку. Наконец-то мы дома.Аллилуйя, малышка!

Самолет прибыл вовремя. В аэропорту нас встречал Крис, и привиде его что-то вспыхнуло у меня внутри. Эта мальчишеская улыбкапредназначалась только мне. Мы поглядели друг другу в глаза и поняли, чтоправы. Нью-Йорк, Гордон, Джулия Вейнтрауб остались за миллион миль отсюда, надругой планете.

— У тебя усталый вид. Трудный был полет?

— Наоборот, легкий. Трудной была предыдущая неделя.Пришлось провернуть уйму дел. — Если бы во всем была виновата толькоработа…

Мы взяли чемоданы и расположились в автобусе «Фольксваген»,который Крис одолжил у приятеля. Я ожидала, что Саманта вот-вот начнетрассказывать о «Роллс-Ройсе», и затаила дыхание. Но она не произнесла ни слова.В один прекрасный день — скажем, месяца через два — все это так или иначевыплывет наружу, и случится это в самый неожиданный момент. Но тогда это уже небудет иметь никакого значения.

Мы въехали в город, и я осмотрелась по сторонам, испытываяневероятное чувство облегчения. Боже, я здесь… Наконец-то! Сан-Франциско всегдазаставлял меня затаить дыхание и пережить ощущение птицы, готовой устремиться вполет. Мне хотелось объехать весь город и увидеть любимые места, но разве отКриса такого дождешься? Его никогда не интересовали мои желания. Поэтому мы поехалипрямо домой, бросили чемоданы посреди гостиной, и я прямиком устремилась кхолодильнику. Там было пусто… Добро пожаловать домой! Две початые бутылкигазированной воды, три кокоса, заплесневелый лимон и горшочек с арахисовыммаслом, к которому скорее всего не прикасались с самого июля.

— Крис, а есть нечего…

— Знаю. Еще рано, успеем заехать в магазин. Ты поведешьмашину, а я — автобус. Надо вернуть его владельцу.

— А как быть с Сэм?

— Возьмем ее с собой.

— О'кей, но я хочу уложить ее пораньше. Во-первых,девочка привыкла к нью-йоркскому времени, а во-вторых, устала от полета.

— Что-то не похоже… — Сэм стрелой промчалась мимо икинулась в «ее собственную» комнату.

Ну что ж, я знала, на что шла… Холодильник пуст, надо ехатьв магазин, никаких роз, не говоря уже о шампанском. Хорошего понемногу. Ничегодругого ждать не приходилось. Я сама предпочла заплесневелые лимоны и бутылки ссодовой водой розам и шампанскому. Впрочем, я не слишком из-за этогопереживала. Сейчас мне хотелось ехать с Крисом в магазин и отгонять хозяинувзятый взаймы «Фольксваген».

— О чем задумалась, Джилл?

О том, что я люблю тебя. — Все верно. Вот он, мой дом,и это здорово. Я влезла в свои старые джинсы с испорченной «молнией», которуюзаменяла английская булавка, надела свитер Криса, накинула дождевик, и мы всевместе отправились возвращать автобус и покупать продукты. Крис в роли отцасемейства. Неподражаемо. Я готова была лопнуть от счастья.

Когда мы вышли из дома, я кое о чем вспомнила.

— Крис… А как нам быть с малышом?

— Успокойся, пожалуйста. Ты здесь всего час, а уженоешь. Найдем ему место. Ради бога, не беспокойся об этом.

— Я не беспокоюсь, а просто думаю.

— Значит, перестань думать. Я буду ждать тебя наСейфвэй через десять минут. — Он потрепал меня по щеке, помахал рукой и тронулсяс места, но вдруг, включив заднюю передачу, чуть не врезался в передок моеймашины. Слава богу, что я не успела нажать на газ.

— Соблюдай дистанцию!

— О'кей… Эй!.. Перестань хулиганить! — Я сдаланемного назад.

— Пошла к черту. — Он улыбнулся, и «Фольксваген»тронулся.

— Сам пошел к черту, балбес… — О господи, как все-такихорошо дома. Конечно, тут не так элегантно, и ничто не напоминает волшебнуюсказку, но это моя сказка и в то же время быль. Обыденная и прекраснаяодновременно. Как Крис.

Крис обитал в обветшавшем доме викторианской постройки,стоявшем на Сакраменто-стрит. Отсюда было рукой подать до фешенебельного районаТихоокеанских высоток. Соседство было приятное, но все же не слишком тесное. Мыжили на западной окраине города, где утренний туман порой застаивался почти дополудня, когда центр уже вовсю заливало солнце. А в пять часов туман ложилсяснова, и по ночам издалека чуть слышно доносились звуки ревуна.

Сан-Франциско всегда казался мне очаровательным, чуть ли негородом моей мечты. И дело было вовсе не во множестве олеографических красот.Здесь было легко. Местный стиль жизни напоминал европейский. Люди тут былидружелюбны, но не напоказ, как в Лос-Анджелесе, а по-настоящему, в стиленебольших городков Запада. Это был гигант, который не казался гигантом. Здесь влюбую минуту можно было очутиться в деревне на пляже, а в двух часах ездывозвышались огромные горные пики. Воздух всегда оставался свежим; кроме того, унас был крошечный сад, где Саманта копала червей или рассматривала улиток. Сампо себе дом чем-то напоминал бомбоубежище. Из него можно было бы сделатьконфетку, если бы Крис не ленился. Но у него вечно не доходили до этого руки, ив результате дом ветшал с каждым годом. Викторианские особняки оченьраспространены в Сан-Франциско. Фасады у них очаровательны, но внутри творитсябог знает что: паркет вздут, потолки перекошены, а окна сплошь и рядом выбиты…

На следующее утро после приезда я повернулась на спину,посмотрела в потолок, а потом выглянула в окно, любуясь деревьями в саду.Стояла такая тишина, что я почувствовала себя словно в деревне. Вид спящегоКриса заставил меня улыбнуться. Не будь его, я все равно любила быСан-Франциско. Ведь я привязалась к нему всей душой раньше, чем к этомумужчине. За дверью послышались шаги Саманты, и я встала, чтобы приготовить ейзавтрак. Никаких уговоров скушать что-нибудь «за папу, за маму» ей больше нетребовалось. И во многом благодаря Крису. Отныне мы с Сэм не были од??ноки.

Когда я вылезла из кровати, Крис перекатился на бок и приоткрылодин глаз.