Мейстер Рембрандт слушал эти завораживающие, таинственныеслова, и ему казалось, что он начинает понимать смысл того странного узора,который складывался из его дней и ночей.

Любовь и разрушение, любовь и смерть…

Должно быть, неслучайно после того, как Черный Человекпоявился в его доме, умерла Саския. Правда, она давно уже болела, но казалось,что еще немного — и болезнь отступит…

Должно быть, неслучайно его стали каждую ночь посещатьстранные, мрачные сны, в которых неизменно присутствует смерть…

И то, что Гертджи, вдова трубача, разделила его постель —случайно ли это?

Вдруг боль охватила железным обручем его голову.

Рембрандт не хотел больше думать об этих страшных вещах, онбоялся, что эти мысли приведут его в такую темную чащу, из которой нет возврата…

— Минхейр Авраам, мне непонятны слова вашейкниги! — прервал он хозяина срывающимся голосом. — Я ведь пришел"к вам, чтобы попросить совета. Позвольте, я расскажу до конца историю освоем странном заказчике, и тогда, возможно, вы посоветуете мне, как поступить,чтобы спасти свою душу…

— Слушаю вас, минхейр ван Рейн! — Авраам опустилглаза, смирившись с желанием гостя пойти по более простому пути, по пути,привычному для детей жизни и света.

— Этот Черный Человек, тот, кого вы назвали страннымименем Мем, он пришел ко мне две или три недели назад, и предложил оченьстранный заказ. Он предложил заплатить мне пятьсот гульденов, чтобы я изобразилего на той большой картине, которую пишу по заказу гильдии амстердамскихстрелков…

— Пятьсот гульденов — это хорошие деньги! —уважительно кивнул Авраам. — Господа стрелки, если я не ошибаюсь,заплатили вам, минхейр, по сто гульденов!

— Вы не ошибаетесь, Авраам! — художникулыбнулся. — В том, что касается денег, вы никогда не ошибаетесь!

— Но, если мне будет позволено, из тех денег, какие выполучили от господ стрелков, вы не смогли выкроить ни одного гульдена, чтобысократить свой долг бедному Аврааму., но я не осуждаю вас, я только вспоминаюоб этом.., так, к слову.

— Я продолжу, — перебил его Рембрандт. —Даже сэтим простым условием у меня возникли сложности. Как я уже сказал вам, Авраам,мне никак не удавалось уловить внешность заказчика. Я делал набросок занаброском, эскиз за эскизом — но его лицо ускользало от меня, как песоквытекает из сложенных ладоней, больше того — как туман вытекает из решета.., вконце концов, случилась странная вещь я попытался рисовать самого себя, глядя взеркало, и вдруг понял, что добился сходства с заказчиком!

— Верно, — Авраам кивнул. — Свою переменчивуювнешность Мем подгоняет под того человека, к которому приходит. Ибо каждыйчеловек сам носит в себе собственную смерть…

— Но однако заказчик потребовал за свои деньги нетолько этого, — продолжил художник. — Он потребовал еще кое-чего, ипотому-то я и пришел к вам за советом…

— И это неудивительно, — проговорил Авраам. —Мем широко расставляет свои силки, чтобы уловить в них человеческое сердце!Деньги, полученные от него, приходится отрабатывать вдесятеро!

— Не перебивайте меня, минхейр Авраам! —Рембрандтповысил голос, и пламя свечей метнулось в сторону, как будто отшатнувшись отнего. — Не перебивайте меня, мне и без того трудно говорить. Вот,взгляните, он дал мне две эти склянки, — мейстер Рембрандт осторожноразвернул небольшой сверток, который прятал в складках своей одежды, и подалАврааму два крошечных стеклянных пузырька, один — из темно-синего стекла,другой из прозрачно-зеленого.

Авраам бережно принял склянки из рук художника, посмотрелсквозь них на пламя свечи, потом поставил пузырьки на стол и поднял глаза наРембрандта.

— Что же вы должны сделать с содержимым этих склянок?

— Я должен подмешать его к своим краскам. Содержимымсинего пузырька я должен пометить лица господ стрелков. Не всех, но толькошестерых важнейших. Это капитан Баннинг Кок, лейтенант Биллем ван Рейтенбюрх,знаменосец Ян Корнелиссон Вишер, два сержанта и господин Якоб Дирксен де Рой…

Авраам кивнул, как будто ему был понятен тайный замыселЧерного Человека.

— Содержимое же зеленого пузырька я должен подбавить ктем краскам, коими буду писать лицо самого заказчика.., то есть.., получается,свое собственное лицо!

— Так, — Авраам снова кивнул и зябко поежился,словно ему стало холодно в жарко натопленной комнате.

— Что же мне делать? — воскликнул мейстерРембрандт, вскочив и сделав несколько шагов, как будто этими движениямирассчитывал усмирить снедавшее его беспокойство.

— Вы приняли от него деньги, минхейр ван Рейн? —деловито осведомился Авраам.

— Принял, — с горестным вздохом ответил художник.

— Значит, обратного пути нет… — очень тихо проговорилАвраам. — Приняв деньги Мема, вы приняли вместе с тем обязательствовыполнить его поручение. Такие договора нерасторжимы.., значит, вам придетсясделать все, что обещали.

— И каковы будут последствия? — спросил Рембрандт,повернувшись к Аврааму.

— Попробую узнать… — старик снова встал, подошел к томуже шкафу и достал из него небольшой кованый сундучок.

— Надеюсь на вас, минхейр ван Рейн, проговорил он,отмыкая крышку сундучка и выставляя на столик склянки и коробочки различногоразмера и цвета, стеклянные реторты, аптечные весы и какие-то странныеинструменты. — Надеюсь, вы не станете никому рассказывать о том, чтовидели в этой комнате!

— Разумеется, — кивнул Рембрандт.

— Полагаюсь на ваше слово.., в противном случае менямогут ожидать серьезнейшие неприятности.., серьезнейшие! Вы меня понимаете,минхейр ван Рейн?

Рембрандт кивнул. Авраам склонился над столом. Осторожнооткрыв зеленый пузырек, он наклонил его над пустой склянкой, куда вытекла каплямаслянистой зеленоватой жидкости. В комнате запахло чем-то острым и пряным — толи рождественской еловой хвоей, то ли морской йодистой пеной.

Закрыв пузырек, Авраам подбавил в склянку красноватуюжидкость из маленькой бутылочки, подсыпал бурый порошок, взболтал и поднес кпламени свечи.

Рембрандт нервно расхаживал по комнате, сжимая руки, ипоминутно спрашивал Авраама:

— Ну что? Есть ли результат?

Старик не отвечал ему. Он колдовал над содержимым склянки,то подогревая его над пламенем, то добавляя еще какое-нибудь снадобье, инегромко бормотал, перемежая слова на своем древнем языке с голландскими, ностоль же непонятными словами:

— Секрет каракатицы.., лист аконита… Меркурий во второйчетверти.., медвежья лапа.., яд африканской рогатой змеи сурукуку.., сульфурнитратум.., лист папоротника…

Вдруг содержимое склянки забурлило, над ней поднялсяжелтоватый дымок, и в комнате запахло поистине адским смрадом.