– Ты клянешься? – спросил Кошкин.

– Так точно! Но у меня небольшая проблема… – Она замялась. – У меня гости… Кто они?

– Вымогатели, – ответил Кошкин. – Они хотят два миллиарда в обмен на спокойствие… Они подписались твоим именем.

– Хорошо. Я присмотрю за ними. Конец связи…

В помещении наступила тишина. Доносился лишь монотонный гул люминесцентных ламп, а потом они стали гаснуть одна за другой. Машина умела экономить ресурсы, любезно предоставленные ей человеком.

Кошкин выключил компьютер и поднялся из-за стола.

– Интересно устроились, – подумал он вслух. – Жердяй-Пердяй… А когда началось, то каждый думает о своем… Уходим! Нам нечего здесь делать.

– И то верно, – обрадовалась Катенька. – К утру, даст бог, будем дома…

Она именно так и сказала, и Кошкин опять задумался. Будем дома. Хотя, по словам Шендеровича, их дом расположен в лесу. Их дом – бывшая резиденция бывшего главного конструктора. Это не обычная оговорка, ведь Катенька прожила в лесу целую вечность, с момента рождения… Выходит, что дом Шендеровичей находится в другом месте… И вовсе не в городе, потому что назвать домом чужую квартиру язык не повернется…

Кошкин, однако, не подал виду. Сел в «Антилопу» и ждал, когда Катенька сядет к нему в машину – ведь они приехали вместе. И не дождался: Катя села к Шендеровичу, и тот тронулся с места первым. Кошкин поехал у него на хвосте.

Они поднялись выше. Шендерович остановился возле шкафов, выключил двигатель, затем вышел из машины и крикнул Кошкину, чтобы тот тоже выключил «Антилопу».

– Задохнуться можно…

Он подошел к одному из шкафов. Распахнул створки и уставился на приборы.

– Мы обещали, – напомнил Кошкин. – Машине нужна подпитка…

– Обойдется. Потому что если верить каждой железяке, то…

Он не закончил мысль и потянулся рукой во внутренний карман куртки. Там у него вибрировал телефон.

– Меня зовут Мария Владимировна, – томным голосом представилась некая дама. – И я, будь на вашем месте, этого не делала бы. Каждое ваше действие может стать причиной нехороших последствий…

– Чего?! – удивился Шендерович. – Откуда вам знать, что я намерен делать?

– Помните, как у Канта? И у Ленина тоже… Причина и следствие…

– У кого?

– Ваша узость меня удручает…

– Кто вы такая?! – воскликнул Шендерович. – Откуда вы?!

– Это моя маленькая хитрость. Не отключайте питание.

– Да ладно! Учить тут нас будут, – не выдержал Шендерович. Он убрал телефон и дернул на себя мощный рычаг рубильника.

Правительство вновь собралось и стало обсуждать ту же тему: где взять денег, чтобы народ продолжал хоть какое-то время терпеть исполнительную власть. Министры либо отмалчивались, либо несли такую пургу, что остальных начинало тошнить. При этом Законодательное собрание витало над всеми, и жизнь «низовий» его не касалась. Такова была особенность парламентской республики, в которой вся полнота власти находилась в депутатских комиссиях. Там же она и вязла, эта полнота, в поисках выхода.

Тем не менее Законодательное собрание в это утро тоже собралось и решило, что надо создать еще один орган. Такой, чтобы мог поправить шаткое положение, мог взять на себя всю ответственность за последствия парламентских решений. Хитро придумано. Как назвать такой орган? А так прямо и назвать: «Совет спасения нации». Идею быстренько протолкнули, приняли решение без обсуждений и спихнули Большову в правительство на исполнение – нарочным, с приложением штампов и прочих атрибутов замшелой бюрократии.

Девушка-секретарь внесла в зал заседаний правительства документ и подала Большову. Тот прочитал его и едва не заплакал. Прежде всего, бросив текущие дела, надлежало создать этот самый совет.

– Поздравляю, коллеги, – сказал он поникшим голосом. – У нас будет Совет спасения. Он спасет всех…

– Давно бы так, – вздохнули министры.

– Зря улыбаетесь. Нам его надо сначала создать… Но я не хочу это даже слышать… Надо самим действовать, а депутаты пусть спасаются своими бумажками… Полагаю, надо обратиться к гражданам с просьбой – соблюдать спокойствие. Какие будут соображения?

Слово взял Римов и стал говорить о том, каким образом и с чего начиналась история.

– Напомню, что банк, который в глаза никто не видал, обнулил наши банковские карты. Где он находится, можно только догадываться. Его представитель, которого мы видели перед этим, говорил о потере суверенитета и продаже с молотка нашей территории иностранному инвестору вместе с населением. При этом осталась незатронутой тема искусственного интеллекта – у него тоже имеется свой представитель по прозвищу дядя Вася. Это такой дядя Вася, скажу я вам, как я для вас Луи Бонапарт. Он тоже о себе заявил не так давно, если помните. А потом выпустил в свободное плавание целый косяк электронных путан… Во что это вылилось, я никогда не забуду. У нас оказались травмированы сотни здоровых граждан – они угодили в больницы. Кто не верит – откройте медицинскую энциклопедию и почитайте статью под названием «Болезнь Пейрони». Уверен, найдутся скептики среди нас, которые скажут – нашел проблему! Она, может, высосана из пальца. Но я не для этого сейчас говорю. Полагаю, искусственный интеллект и банк-невидимка связаны между собой. Более того, полагаю, это одно целое. Даже мозг у них один на двоих… Как у сиамских близнецов с одной головой…

– Ну ты даешь! – перебил министр финансов.

– Я не закончил! – Римов посмотрел в его сторону тяжелым взглядом и продолжил: – И так… Мозг наших близнецов один на двоих. Этот мозг является инструментом… С его помощью из республики сделали гигантский публичный дом, хотя некоторые страны в принципе от нас мало чем отличаются. Нас с ними роднит одно и то же. У них тоже имеются сиамские близнецы.

– У нас мало времени, – напомнил Большов.

– Думаю, – продолжил Римов, – нам необходима информация о производстве андроидов на нашей территории. В связи с этим прошу наделить меня особыми полномочиями на проведение обысков, изъятие доказательной базы, допрос должностных лиц, связанных с данным вопросом. Я закончил, уважаемые…

Министры переглянулись. Это был хоть какой-то выход из положения. И если этот вопрос пропустить мимо ушей, то другой такой возможности может не случиться – ведь надо же что-то делать.

– Я согласен, – сказал министр финансов, поднимая руку.

Другие тоже подняли руки и уставились в сторону председателя, однако тот не спешил. Он пододвинул к себе только что полученный документ и, глядя в него, стал обосновывать свою точку зрения.

– Я не согласен, – сказал он. – Это противоречит закону. У нас существует Ревком, а вы предлагаете самодеятельность… Каждого из нас в соответствии с этим законом – я имею в виду закон «О защите основ государственности» – могут подвергнуть наказанию. Это государственное преступление, уважаемые…