— Умничка! Точно сбудется! — поцеловала ее в лобик и отдала маленькую коробочку. — Это тебе, крошка! От нас всех!

— Мне? — она так удивилась, что мне стоило огромного труда сдержаться и не метнуть в Соломею, которая стояла неподалеку, поджав губы, нож — он как раз рядом лежал.

— Открывай! — я села рядом с девочкой.

Она ахнула, бережно сняв крышку с коробочки и обнаружив на бархатной подложке золотое колечко с голубым топазом. Его мне подарил на шестилетие папа — мачеха тогда скривилась так, будто ее в зад укусила оса. А теперь эта красота будет радовать мою девочку.

— Колечко! — потрясенно прошептала она.

— Да, оно твое, — я с трудом сдержала слезы.

Так приятно радовать эту светлую душу!

— Надевай, Пружинка. Посмотрим, на какой пальчик подойдет!

— На безымянный! — заявила она и надела на него золотой ободок.

— Угадала! — я рассмеялась.

— Красота! — девочка вскочила, обвила мою шею ручками и чмокнула в щеку. — Спасибо, мамочка!

— Пожалуйста, зайка. Носи с удовольствием!

— Теперь моя очередь, — Янур протянул малышке коробочку.

А я почувствовала, как сердце сжимается. Знает ли он? Может, догадывается? Или нет? Могу ли я и дальше это скрывать? Имею ли право? А с другой стороны, ведь не смогу ему это сказать, язык попросту не повернется!

Как же все сложно, бамбошки сороконожки!

— Это тоже тебе от нас всех, — бросил взгляд на меня. — Надеюсь, понравятся.

— Сережечки! — вскрикнула малышка, открыв подарок. — Какие красивые!

— Они принадлежали твоей маме, дочка, — пояснил Янур. — Она носила их, не снимая. Думаю, ей хотелось бы, чтобы они перешли к тебе. Только надо будет твои ушки проколоть.

— Спасибо, папочка, они такие красивые! — она застенчиво улыбнулась. — Ой, гляньте-ка, они с колечком будто из одного комплекта! — девочка положила их на ладошку и вытянула ее вперед.

Я посмотрела на украшения. Они и в самом деле были из одного набора — того самого, что заказал мой отец у самого известного в столице ювелира.

Если перевернуть серьги, там будет монограмма мастера и рядом первые буквы имени моего батюшки. Кулон отец подарил Каринде. Кольцо мне. Один браслет презентовал матери Каринды. Другой отдал моей. А серьги, выходит, отправились к Алисии. Подарок, которым она так дорожила — от того самого таинственного Э.

Моего отца — Эдмонтона Стаффорда.

Так вот, значит, что он в итоге собрал — своих бастардов, полный комплект!

* * *

— О чем задумалась, ведьмочка? — руки Янура обвили мою талию.

О том, что Пружинка на самом деле моя сестра. Это едва не сорвалось с губ. Я смотрела на нее, бегающую по саду от Тома, и не смогла отвести глаз. В голове не укладывалось. Мой отец соблазнил Алисию, первую жену моего супруга, она забеременела от него. И теперь сестра зовет меня мамой. Черт-те что ведь происходит!

— Я что-то сделал не так? — шепнул мне на ухо ни в чем не повинный черт. — Лола, скажи, где налажал. Не молчи, ведьмочка моя любимая!

Любимая…

Слово обняло меня, будто яблоневым цветом, невинным, ярким, нежно пахнущим. Так ждала от него этого признания, но в такой момент даже оно не радовало. Потому что утаивая от него то, что знаю, я практически в лицо лгу моему демону. Что теперь делать?!

— Значит, серьезно накосячил, — уверился в своей несуществующей вине демон и развернул меня лицом к себе. — Лола, прости. И расскажи, что не так, чтобы я мог исправить.

— Янур, все хорошо, — утонула в его глазах, полных беспокойства.

— Но я же вижу, — нахмурился. — Если не хочешь говорить, значит, это что-то серьезное. Что случилось? Опять Соломея? Она что-то сказала тебе? Хочешь, поговорю с ней, запрещу наглеть? Лола, не молчи же!

— Прости, — я обняла его и спрятала лицо на груди, утонув в мужском запахе, который стал родным. — Ты прав, кое-что меня беспокоит, верно. Но пока что твоя ведьмочка не созрела, чтобы поговорить об этом. Не торопи, ладно?

— Хорошо, — горячие ладони погладили спину. — Но когда придет время, поговорим, хорошо? Мы можем все обсудить, Лола. Абсолютно все, слышишь?

— Да, — прошептала я, вовсе не разделяя его уверенности.

Как мне сказать тебе, что твоя дочь на самом деле моя сестра?! И что после этого будет?

Несколько дней раздумий меня извели. Янур хмурился, следя за мной взглядом, Шушик пытался растормошить вредную ведьмочку — чувствую, по его наводке, но тоже потерпел поражение. Соломея лишь щурилась, гадина, будто знала, какая буря крушит и все ломает на своем пути в моей душе.

Но в жизни всегда так — если ослепнешь, обострится слух, будешь слышать, как в соседнем лесочке филин деткам сказки рассказывает. В противовес моим метаниям, у наших фамильярчиков дела обстояли отлично. Желающих дружить с волшебными малышами было куда больше, чем нужно.

Несерьезных или подозрительных я сразу разворачивала восвояси, это не игрушка, а живое существо. Да и сами магические питомцы отлично чувствовали людей и выбирали только тех, у кого на сердце было спокойно и светло. Расставаться было ужасно тяжело, но успокаивала себя тем, что благодаря этому мы сможем помочь большему количеству пострадавших от вредных магов отказников.

Но что касается жестоких волшебников, не все было так однозначно, как казалось. Я видела каждый день приходящую к нам Стефанию, дочь Тарда. Рыжеволосая серьезная и необщительная девочка явно тосковала по своему лисенку. Ее личико расцветало, когда она видела его на руках Пружинки.

Магисса и моя сестренка неожиданно сдружились. Вот и сейчас они сидели на травке в саду, глядя на Рыжика, который вовсю гонялся за бабочками. Взгляд замер на лице Пружинки. Как же я раньше не замечала, что она мордашкой копия моего отца! Даже носик морщит, когда смеется, в точности также! А если это еще кто-то заметит?

На сердце вновь всколыхнулась волна горечи.

— Мама, иди к нам! — девочка замахала мне рукой, а я через силу улыбнулась, думая лишь о том, что малышка склоняет голову на бок, как мой папа, изгибая бровки домиком.

— Растет ваш зайчик, да? — сказала, сев рядом с девочками.

— Что ты, он не зайчик, он лисенок! — Пружинка прижалась ко мне. — Мы с Фанни договорились, что он будет наш общий.

— Вы не против? — Стефания застенчиво улыбнулась, с тревогой посмотрев на меня.

— Нет, конечно, что ты, — задумчиво глянула на малыша. — Не по своей вине ты с ним рассталась. Думаю, он простил тебя.

Будто в подтверждение моих слов Рыжик подбежал к нам, лизнул Пружинку в нос и свернулся клубочком в подоле Стефании.