— Никак, — призналась Сара. — Пока мы жили вдоме, почти не разговаривали. Теперь он снял квартиру, и Молли, с тех пор какмы переехали, без конца у меня допытывается, где же папа.

— И что вы ей отвечаете? — осторожно поинтересоваласьМэгги за чашкой чаю. Ей было приятно беседовать с Сарой. Эта милая женщинанравилась ей, и дружба, хотя они на самом деле не так давно знали друг друга,радовала Мэгги. Тем не менее Сара полностью и безоговорочно доверилась Мэгги.

— Правду, как умею. Говорю, что папа будет жить один.Кажется, срабатывает. Он в эти выходные возьмет детей к себе. Молли останется унего ночевать. Оливер еще слишком маленький. — Сара вздохнула. — Япообещала Сету во время процесса находиться рядом.

— Когда он состоится?

— Намечен на март. — До марта было далеко — целыхдевять месяцев. Этого времени хватило бы, чтобы родить третьего ребенка, окотором они с Сетом мечтали и которого теперь уже никогда не будет. Сара дажепредставить себе не могла, что их брак каким-то образом можно спасти. Покрайней мере сейчас. Слишком свежа была в ее сердце рана от его предательства.

— Должно быть, вам обоим все это стоит большихусилий, — с сочувствием заметила Мэгги. Она всегда относилась к Саре спониманием. — Кстати, вы простили его? Знаю, это очень нелегко, особенно ввашем случае.

— Вы правы, — тихо согласилась Сара. —Откровенно говоря, у меня не получается. Иногда я в ярости. Как он мог? Ведьвсе было так прекрасно. Я люблю его, но не могу понять, как он пошел на такое,как мог так низко пасть. Совершенно необъяснимый поступок.

— Что-то, вероятно, произошло у него в голове, что-топошло не так. В нем, по-видимому, уже были заложены какие-то ошибочныепредставления. И эта ошибка дорого ему обошлась. Я думаю, он и так ужедостаточно наказан. То, что он потерял вас и детей, может добить егоокончательно.

Сара кивнула. Ей тоже пришлось расплачиваться за его ошибки.Она потеряла мужа, а ее дети — отца. Но главное, она утратила всякое уважение кнему, и он вряд ли когда-нибудь сумеет его вернуть. Именно поэтому Сет дажеперед расставанием не решался смотреть ей в глаза. Он все прочитал у нее налице.

— Я не хочу поступать с ним сурово. Но случившеесяужасно. Он разрушил нашу жизнь.

Мэгги кивнула, обдумывая ее слова. Понять, что подтолкнулоСета к преступлению, было трудно. Скорее всего жадность. И желание ощутить себячем-то большим, чем он представлял собой на самом деле. Казалось, в глубине егодуши скрывался какой-то изъян, который, всплыв на поверхность, увлек за собой ивсе остальное. Сара, однако, оказалась сильнее, чем ожидала Мэгги, которая исама уж было собралась поделиться с Сарой своими личными переживаниями, но незнала, с чего начать. Она смотрела на Сару своими большими синими глазами, имолодая подруга заметила, что ее что-то тревожит.

— У вас все в порядке? — спросила она Мэгги, и такивнула:

— Более-менее. В моей жизни тоже случаютсятрудности, — улыбнулась Мэгги. — Даже у монахинь в голове поройрождаются дурацкие мысли, и монахини тоже делают глупости. Иногда я забываю, чтоу нас те же слабости, что и у других. Едва начинаю думать, что свободна отсомнений и имею прямой канал связи с самим Господом, как он тут же отключаетзвук, и я не могу понять, где я и что делаю. Это заставляет меня вспомнить онесовершенстве человеческой природы и смирении, — загадочно произнеслаМэгги и рассмеялась. — Простите, сама не ведаю, что говорю. —Последнее время она часто пребывала в смятении и мучилась от этого, ноотягощать Сару своими проблемами не хотела. Ей хватает и своих. Да и чем тутпоможешь? Мэгги хотела выбросить все из головы. Она пообещала это Господу исебе.

Немного погодя подруги вернулись в лазарет. Сарапопрощалась, пообещав Мэгги в ближайшем будущем снова приехать.

— Дайте знать, если получится с работой! —крикнула ей вслед Мэгги.

«Получится ли?» — подумала про себя Сара. Разумеется, онаспециалист, но только что-то последнее время ей не слишком везет. Может, наэтот раз посчастливится. Работа ей нужна. Но те резюме, которые она разослала вразные места на тот случай, если не повезет с работой в больнице, остались безвнимания, хотя надежды она не теряла.

Сара поехала к себе домой на Клэй-стрит и обрадовалась,застав там Пармани с детьми. Они только что вернулись из парка. Увидев Сару,Молли завизжала от восторга и бросилась к ней, Оливер вслед за сестрой,расплывшись в улыбке, пополз по полу к маме. Сара подбросила его вверх иустроилась на диване, усадив к себе на колени. Молли примостилась рядом. И Сарав очередной раз осознала: что бы там ни произошло в ее жизни, большего счастья,чем ее дети, для нее не существует. Она занялась ужином. Как хорошо, что онавстретилась с Мэгги. Интересно, что у нее за проблемы? Вряд ли очень серьезные.Сара не могла себе представить, чтобы такая замечательная женщина и чистая душане справилась бы со своими трудностями. Помогла же она Саре. Ведь иногдачеловеку так мало нужно, только чтобы кто-нибудь выслушал его и проявилучастие. Однако Мэгги дала ей гораздо больше — мудрость, любовь, тепло.

Мелани вернулась в Лос-Анджелес в начале сентября. Нога унее продолжала болеть и болела все два месяца гастрольного турне. Меланиконсультировалась у врача в Новом Орлеане, а потом ездила к другому, уже сТомом, когда тот приезжал к ней в Нью-Йорк. Оба ортопеда утверждали, что ногазаживет — это лишь вопрос времени. В ее возрасте такие травмы проходят безследа, но если все время скакать на сцену и со сцены, два месяца подрядмотаться без отдыха по всей стране, останавливаясь на новом месте лишь надень-два, то добра не жди. Вернувшись в Лос-Анджелес, Мелани наконец пошла ксвоему доктору, и тот заявил, что процесс выздоровления чрезмерно затянулся —организм не справляется с нагрузками. Ничего нового. Мелани сообщила о том, чтоей приходилось делать на гастролях, и врач пришел в ужас. Она до сих пор носилавысокий черный ботинок. Лодыжка не зажила. Ботинок облегчал боль и защищал отдальнейших повреждений. Однако на сцене даже в обычной обуви на плоской подошвеболь становилась невыносимой. По дороге домой Мелани позвонила Тому.

— Ну, что он сказал? — с беспокойством спросилТом.

— Что мне нужно отдохнуть или, быть может, вообще уйтина покой, — пошутила Мелани. Забота Тома была ей приятна. Она тут жевспомнила Джейка. Какая же он дрянь все-таки! А Том любил ее и хотел знать оней все. — А если серьезно, — продолжила Мелани, — он говорит,что трещина осталась, и если я не сбавлю темп, то дело может кончитьсяоперацией и штифтами. Пожалуй, лучше сбавить темп. Сейчас работы вроде немного.

Том рассмеялся:

— С каких это пор у тебя мало работы?

Накануне, вернувшись домой, Мелани сразу же взяласьразбирать бумаги на своем столе. Ей всегда нужно было что-то делать. И Том занее переживал.

Мать задала ей тот же вопрос. Мелани ответила, что, помнению врача, ничего страшного нет. Если только она не отправится в новыйгастрольный тур. Вот тогда дело может осложниться.