— Дядька приехал. Виктор Васильевич.

И точно, из черной «Волги» показался Колесников всопровождении двоих мужчин: один был среднего роста (Колесникову доставал доплеча), упитанный, а второй высокий и, несмотря на жару, в темном костюме.

— Это кто ж такие будут? — насторожился Петрович,посмотрел на нас и вдруг заявил:

— Марш все в ванную.

— Зачем? — растерялись мы, а Чугунок так дажепобледнел, решив, что заставят мыться.

— Кто знает, зачем их нелегкая принесла? — неочень доходчиво пояснил Петрович, но Родионов неожиданно согласился и потащилнас в ванную.

— А Кузю куда? — едва не налетев на пса,догадалась спросить я. — Вдруг он залает?

— Не залает, — обиделся Чугунок и обратился кКузе:

— Смотри, не тявкай, мы прячемся.

— Только вот от кого? — озадачилась я. Неожиданновыяснилось, что в крохотной ванной Петровича мы разместиться не можем, тампросто не хватает места. Чугунок, схватив Кузю за ошейник, нырнул в шкаф вприхожей и сам прикрыл дверь, мы же замерли в ванной, кое-как втиснувшись впространство между раковиной и стиральной машиной, а хитрый Петрович дверь вванную плотно закрывать не стал. — Зачем все это? — придя в себя,шепотом поинтересовалась я у Родионова.

— Понятия не имею, — ответил он, но тут в дверьпозвонили, и мы замолчали. Шаркая и что-то насвистывая, Петрович отправилсяоткрывать, крикнув:

— Иду, иду. — Пенсионера он слегка переигрывал,должно быть, с непривычки. Я услышала, как открылась дверь, а вслед за этимраздался голос Колесникова:

— Здравствуйте, Иван Петрович.

— Витя, добрый день. Заходи…

— Знакомьтесь, Иван Петрович, это мои коллеги: ЭдуардЕвгеньевич и Сергей Львович.

— Очень приятно, прошу на кухню. Супруга моя сегодняпирожками балует.

— Спасибо, Иван Петрович, в другой раз, мы по делу… ДарьяСергеевна в настоящее время у вас находится?

— Дарья? Нет. А что случилось?

— Ничего не случилось. Ровным счетом ничего. Мы простохотели с ней поговорить.

— Домой к ней зайдите. Должно быть, у себя она…

— Иван Петрович, а вы ничего не путаете? С улицы Кироваона на вашем «Москвиче» уехала.

— Так точно. И была доставлена мною к своему дому.

— А Родионов тоже был доставлен или вышел по дороге?

— Никак нет. Саша на Кирова остался ждать своих.

— Иван Петрович, — теряя терпение, слегка повысилголос Колесников. — Я не знаю, каким местом думает Родионов, но вы-торазумный человек и должны понимать: мы можем выйти на преступную группировкутолько с помощью Дарьи Сергеевны. Она не только видела убийцу, она говорила сним, и он прекрасно понимает, какой угрозой она для него является, и непременнопопытается…

— Ее укокошить, — подсказал Петрович не безядовитости.

— Скажем так, он начнет ее искать, а мы его опередим…

— Оно конечно. Если бог даст, а если ему недосуг и онскажет: «Сами разбирайтесь»?

— Ясно, — хмыкнул Колесников. — Значит,Родионов решил прятать от следствия важного свидетеля? Надеюсь, он понимает,чем это ему грозит. И вы, дорогой Иван Петрович…

— Я-то здесь при чем? — изумился бывшийучастковый. — Ребятенок прибег, помощи просит, я Сашке Родионову позвонили тебе, и ходу… Слава богу, поспели вовремя. А если бы не поспели? Привез еедомой… вот и вся моя вина.

— Где Дарья Сергеевна? — не выдержал Колесников.

— Не могу знать. Собиралась Сеньку, племянника, кродителям везти. Говорит, смотри, что делается, какой тут отдых, сберечь быпарня… Должно быть, уехала.

В прихожей пала тишина, мы, затаив дыхание, ждали. «Неужто собыском пойдут»? — думала я.

— Что ж, — подал голос один из гостей, —думаю, продолжать разговор дальше не имеет смысла. Надо найти Родионова, надаетему начальство по шее, глядишь, соображать начнет, что к чему, и перестанетзаниматься самодеятельностью.

В прихожей появилась Людмила Федоровна и ласково пропела:

— Здравствуйте. Что ж ты, Петрович, людей возле порогадержишь? Проходите, выпейте чаю.

— Спасибо, Людмила Федоровна, — ответилКолесников. — Времени нет. Всего доброго.

Дверь закрылась, щелкнул замок, а мы с облегчениемвздохнули.

— Ты что такое замыслил, старый? — осведомиласьЛюдмила Федоровна, выждав пару минут.

— Тихо, — шикнул Петрович. — Ну как поддверью стоят?

Ванную мы покинули на цыпочках и уставились на Петровича.

— Дарья, — всплеснула руками хозяйка, — да вчем дело-то?

Я пожала плечами, а бывший участковый погрозил жене пальцем:

— Не свирепствуй, Люся, без твоих вопросов головакругом. В кухню нам, пожалуй, нельзя, в окно увидеть могут. Здесь посидим.

Мы сползли на пол как по команде, причем первой тамочутилась Людмила Федоровна и, не спуская с меня глаз, дважды перекрестилась:

— Свят, свят…

— Слыхал, что задумали? — начал Петрович,обращаясь к Родионову. — А Витька, сукин сын, надо же… был бы жив егоотец, по головке бы не погладил. Живого человека вместо приманки… И ведь всенепременно напортят… Второе пришествие и то проворонят, а все как есть командиры.Этот маленький, важный такой, не знаешь, что за птица?

— Неразглядел.

— А что случилось? — подала я голос. Всепосмотрели на меня, а Родионов вздохнул.

— Я думаю, что тебе в самом деле надо уехать, —сказал он. — В конце концов, у тебя отпуск.

— А как же Синий?

— Синий — моя работа. Он убийца, место его в тюрьме, и,можешь мне поверить, я его туда пристрою. Конечно, на это потребуется время. Утебя отпуск большой?

— Большой. Послушай, Саша, зачем мы от Колесниковапрятались? И как я могу уехать, если я свидетель. Вдруг понадобится Синегоопознать?

— Когда понадобится, я тебя найду. А ну как он ещераньше тебя опознает? В кустах с шишкой на затылке оказался я, а не он. Теперьпонятно?

— Не очень, — честно созналась я. — Виктортоже хочет Синего поймать.