— Спишь? — спросил он сипло.

— Уже нет. Доброе утро.

— Как тебе спалось?

— Отлично. А тебе?

— Я всегда сплю, как сурок. Через полчаса спускайсязавтракать. Там, внизу, уже ждет машина.

Как только она залезла в кабинку под душ, опять зазвонилтелефон и продолжал трезвонить минут пятнадцать, пока она мыла голову. Аппаратыбыли расставлены по всему огромному номеру, в том числе в ванной комнате. Сонявыключила воду, вытерлась, замотала мокрые волосы чалмой из полотенца, наделахалат и только потом взяла трубку. Ее приветствовал сладкий голосадминистраторши.

— Доброе утречко, Софья Дмитриевна. Машиночка за вамиприехала. Завтракать желаете в номере или спуститесь в ресторан?

— Спасибо, я спущусь.

Коридоры наполняла неживая, какая-то недоброжелательнаятишина. Казалось, в этом шикарном отеле кроме Сони и Димы нет ни одногопостояльца. Соня пошла пешком вниз. На площадке между вторым и третьим этажамистояла стремянка. Монтер в синем комбинезоне, забравшись на верхнюю ступеньку,возился с открытым электрическим щитком. Соня поздоровалась, хотела пройтимимо, но задержалась. Было странно, что он не ответил, даже не повернулся,словно не услышал.

— Доброе утро, — повторила Соня.

Опять никакой реакции. Что-то в его маленькой, почти детскойфигуре показалось ей знакомым. Лица она не видела, только затылок, украшенныйузлом пестрой косынки банданы.

— Проблемы с электричеством? — громко спросила Соня, подошлаближе, заметила, что он возится с оголенными проводами без перчаток.

— Проблема нет, госпожа, проблема нет, — пропел он высокимфальцетом.

Раздался сухой треск, щиток заискрил. Человечек не отдернулрук, тело его задрожало, быстро и мелко, как натянутая струна. Стремянкапошатнулась, звякнула, но не упала. Человечек перестал дрожать, застыл намгновение, дернулся, словно что-то переключилось у него внутри, и спокойнопродолжил свою работу.

— Как вы себя чувствуете? Вас током ударило, очень сильно.Тут высокое напряжение.

— Благодарю, госпожа, чувствую o'k, госпожа.

Он повернул голову. Стал виден плосконосый профиль, высокаясмуглая скула, угол узкого глаза.

— Чан? — шепотом спросила Соня.

— Госпожа, звонит телефон в сумке.

Мобильный правда звонил уже несколько минут.

— Да, я слышу. Ты не ответил, Чан. Хозяин твой тоже здесь?

— Госпожа ждут завтракать. После завтрака госпожа делай своюработу. Приятного аппетита, удачного дня, больших творческих успехов! — все этоон пропел фальцетом евнуха, почти попадая в такт мелодии, звучавшей из Сонинойсумки.

— Ты изменился, Чан, стал смелей и разговорчивей, — спокойнозаметила Соня и вытащила мобильник.

— Ты где застряла? — спросил Дима. — С тобой все в порядке?

У входа Соню встретила администраторша.

— Там электрик работает, между третьим и вторым этажами, —сказала Соня в ответ на теплое приветствие, — только что его сильно ударилотоком. Мне кажется, ему нужен врач.

— Не волнуйтесь, Софья Дмитриевна, у нас отличноемедицинское обслуживание, наш персонал проходит обязательную диспансеризациюдважды в году. Лекарства и процедуры бесплатно, — произнесла дама и рекламноулыбнулась.

— Вы меня не поняли. Только что человека сильно ударилотоком.

Дама продолжала улыбаться и смотрела на Соню ярко голубымибессмысленными глазами.

— Электротравма. Нужен врач, — медленно, по слогам,повторила Соня.

Администраторша бережно взяла ее под руку. Высокие каблукизацокали по зеркальному паркету. От дамы пахло приторными цветочными духами.Рука, сжимающая Сонин локоть, была металлически твердой и холодной.

— Пройдемте к столу, Софья Дмитриевна, завтрак стынет. Кофекакой желаете? Эспрессо? Капучино? По восточному?

— Двойной эспрессо, пожалуйста.

Дама отпустила Соню и зацокала прочь. Просторный ресторанныйзал по прежнему был пуст. В глубине, за единственным накрытым столом сидел Димаи ел яйцо всмятку. Соня опустилась на стул, залпом выпила стакан воды.

— Хороша тетка? — спросил Дима, кивнув на администраторшу,которая маячила вдали, возле бара. — У нас в школе была завуч по воспитательнойработе, похожа на эту ведьму, как родная сестра.

— Я видела Чана, — сказала Соня, и зубы ее стукнули о крайстакана, — помнишь, кто это?

— Не помню.

— Слуга. Ты слегка побил его, когда вытаскивал меня с яхты.

— А, маленький, в парике? Вьетнамец или малаец?

— Он кохоб.

— Кохоб? Что за народность такая? Впервые слышу. Где ониобитают?

— Это не народность, это диагноз. Результат специальнойпсихической обработки. Нечто среднее между человеком и домашним животным. Такобъяснил мне господин Хот.

— Соня, ты бы съела что-нибудь, — Дима пододвинул ей тарелкус разными сырами, украшенными виноградом и ломтиками груши. — Вот этот, сплесенью, очень вкусный.

— Да, спасибо, — Соня налила воды и выпила еще стаканзалпом. — Чан стоял на стремянке и чинил проводку. Его сильно ударило током, онзатрясся. Нормальный человек от такого удара потерял бы сознание, а он спокойнопродолжил свою работу. Голые провода, руки без перчаток, стремянкаметаллическая.

— Да, сон неприятный, — хмуро кивнул Дима и принялсянамазывать маслом горячий рогалик, — я же говорил, надо было погулять послеужина, подышать. Если ложишься с набитым желудком, обязательно снитсякакая-нибудь дрянь.

— Дима, это был не сон. Я видела это наяву.

— На яхте?

— Нет. Здесь, в гостинице, несколько минут назад, междувторым и третьим этажами.

Дима протянул Соне рогалик с маслом.

— Тебе надо успокоиться и нормально поесть. Мы пришли сюдазавтракать, а не обсуждать страшные сны.

Она едва заметно кивнула и пробормотала:

— Да, я поняла. Но я не могу есть.

— Давай кусай, масло тает. Вот умница. Теперь запей, — онподнес к ее губам стакан с апельсиновым соком.

— Дима, ты что, удочерил меня?