«Нет, он не пьет, но ест много соленого, а почки у негонездоровые, и щитовидная железа не в порядке», — машинально отметил про себяФедор и сказал по русски:

— Добрый день. С кем имею честь?

Усатый долго, эффектно молчал, испытующе смотрел Федору вглаза, наконец приподнял шапку, обнажил бугристый, совершенно лысый череп,слегка поклонился и представился:

— Князь Нижерадзе.

Вуду-Шамбальск, 2007

Выглянуло солнце, снег не растаял, на деревьях в маленькомсквере перед гостиницей сверкал иней, но город показался еще мрачней в утреннемсвете. За окнами джипа замелькали серые коробки жилых домов, иногда украшенныеразноцветными балконами и мозаичными панно брежневских времен, с теми жесерпами-молотами, рабочими-колхозницами, но без витиеватой роскоши сталинскогоампира. На каждой площади, которую проезжали, обязательно стоял памятник илибюст. Не дожидаясь вопроса, Фазиль сообщил, что все это Йоруба.

— Есть еще пара Лениных, большой в центре, поменьше возлездания драмтеатра имени Ленина. Один Маркс, у самого крупного бизнес-центраимени Маркса, и один Сталин, перед главной городской больницей номер один имениИ.В. Сталина.

— Ну, допустим, Маркс как экономист имеет некотороеотношение к бизнесу, — заметил Дима, — но Ленина никак нельзя назватьдраматургом, а Сталина врачом.

— Ленин — великий режиссер, — пробормотала Соня на ухо Диме.— Октябрьская революция — потрясающий спектакль, этакое реалити шоу. Сталин —гениальный гипнотизер, маг. Магия — прабабушка медицины, так что все вполнелогично.

— У нас еще перед войной начали строить один из филиаловИнститута экспериментальной медицины, — объяснял между тем Фазиль, — филиал таки не открылся, но корпуса потом достроили, получилась отличная больница.Поскольку строительство началось по приказу Иосифа Виссарионовича, в его честьи назвали. При Хрущеве памятник убрали, а в двухтысячном опять поставили наместо. Йоруба говорит, надо уважать отечественную историю.

Джип выехал за город и помчался по заснеженной степи.

— Фазиль, скажите, слово «кохоб» вам знакомо? — спросилаСоня.

— Конечно. В переводе с шамбальского это дурак, слабоумный.Кохоб — герой многих сказок. Он не страшный, как Лойго, он несчастный, хотяфизически очень сильный. Кохоб покорно служит своему господину, живет в грязи,питается объедками, позволяет господину делать с собой что угодно, по егоприказу может убить, умереть.

— А кто господин? — спросил Дима.

— Какой-нибудь Сонорх, колдун. Человек, продавший душухозяину времени. Раньше считалось, что сонорхи тоже сказочные существа, атеперь вот я вас к ним везу.

— Фазиль, простите, я не совсем поняла, хозяин времени — главноеместное божество. Стало быть, это злое божество? — спросила Соня.

— Конечно, злое, — согласился шофер. — Сонорх питаетсястраданием и смертью. Заслужить его милость, получить колдовскую силу можно,только накормив его до отвала.

— То есть страдать и умереть? — спросил Дима.

— Э, нет, не самому. Такие дураки Сонорху нужны только вкачестве пищи. Один человек для него мелочь. Ему надо много, бесконечно много.Тот, кто добудет для него страдания в огромном количестве, станет настоящимколдуном. Вон, смотрите, какую построили стену. Йоруба теперь охраняетразвалины, понял, что они тоже часть отечественной истории.

Вокруг долго ничего не было, кроме заснеженной степи,бетонный забор казался миражом, частью призрачного ландшафта. Когда подъехалиближе, появились ворота, за ними крыши с огромными антеннами. Забор тянулся насотни метров и высотой был метра четыре. Возле ворот торчали камеры наружногонаблюдения.

— Теперь тут особая зона, закрытый объект. За полгода всесделали. Водопровод, электричество, связь, — продолжал Фазиль, — археологимогут жить безвылазно, для них специальный дом построили. Вас, наверное, тожетам поселят, когда Йоруба вернется.

Ворота медленно поползли в стороны, впустили джип изакрылись. Из будки вышел охранник, гигантский двухметровый шамбал в теплойкамуфляжной куртке, с автоматом на плече, вежливо попросил паспорта, посмотрел,сразу вернул, что-то сказал Фазилю по шамбальски и махнул рукой вправо. Тамвиднелся какой-то ангар.

— Дальше ехать нельзя, — объяснил Фазиль, — от машинвибрация, для развалин вредно. Машину придется оставить.

Ангар оказался гаражом. Внутри стоял крытый грузовик, тривоенных газика и джип. Когда вышли из гаража, в лицо ударил колючий ледянойветер. Соня замотала голову шарфом, Дима надел капюшон. Фазиль бодро шагалвпереди, в легкой куртке, с открытой головой, и даже уши у него от холода непокраснели.

Вдоль широкой бетонки выстроились аккуратные сугробы, изодного торчала дворницкая лопата. Ветер выл, мела поземка, казалось, на многиекилометры вокруг нет живой души, кроме них троих и охранника в будке. Бетонкавела к двум совершенно одинаковым четырехэтажным зданиям, стандартным белымкоробкам с широкими окнами и плоскими крышами со спутниковыми антеннами. Домавыглядели необитаемыми. За ними высились заснеженные холмы.

— Весело тут, — заметил Дима.

— Да, ничего не скажешь, местечко унылое, зона, она и естьзона. Однако вроде как весной должны деревца посадить, разбить газоны,построить оранжерею. Вон тот корпус жилой, а нам сюда, здесь всякиелаборатории, — Фазиль открыл дверь, пропустил вперед Соню и Диму.

В широком фойе было пусто. Еще не закончился ремонт, стены ичасть плиточного пола покрывала полиэтиленовая пленка. К лестнице вел узкийнастил из досок, заляпанных белой краской. Откуда-то сверху доносился тихиймерный стук.

— На второй этаж поднимитесь, там налево третья дверь. А явас в каптерке буду ждать, посплю пока, — сказал Фазиль, зевнул и скрылся подлестницей.

На втором этаже слева тянулся пустой коридор, справа былобольшое полутемное пространство, оттуда доносился однообразный легкий стук.Жалюзи плотно закрывали окна, поэтому не сразу удалось разглядеть просторныйхолл, в глубине его стол, пересеченный низкой сеткой, и две фигуры игроков.Белоснежный шарик слегка светился, словно смазанный фосфором, отлетал отракеток, стукался об стол.

У Сони от холодного ветра все еще слезились глаза, онавидела только одного игрока, ближнего, который стоял спиной к проходу. Высокая,безобразно толстая фигура в синем спортивном костюме, непонятно, мужская илиженская. Голову плотно обтягивала черная вязаная шапочка. Дальний игрок терялсяв полутьме, и когда от него летел шарик, казалось, ракетку держит бесплотнаятень.

— Здравствуйте, — сказал Дима.