– Что-то стряслось?

– Да, самую малость…

– Что? Варвар превратился в свинью?

За спиной верховного послышались смешки, подобострастныеголоса:

– Варвар!

– А чего еще ждать?

– Они и так свиньи!

– Он только явил свое истинное обличье…

Фивантрокл, младший маг, мокрый, как мышь под дождем,пролепетал, его руки судорожно поворачивали зеркало, словно ловил в полутьмесолнечный зайчик:

– Это я нечаянно… когда подкрался и брызнул на варвара… этобыло на каком-то дворе, как раз пробегало это нечистое животное… пара капельупала на нее… Но я отыщу варвара! Я отыщу!

Маги разочарованно галдели, как галки, у которых из-под носаукрали дохлую собаку, а Ликунг сказал с прежней угрозой:

– Да уж постарайся. Теперь лучше постараться.

Снова несчастный Фивантрокл двигал, брызгал отваром, наконецвсе услышали счастливый вскрик, столпились как овцы, верховный смотрел через ихголовы, на его жестоком лице проступила свирепая радость.

Варвар уже в покоях Алисы! Той самой, которую использовалиредко, ибо сила ее взгляда восстанавливается долго, ее берегли для особоопасных врагов империи. Всякий, кто целовал ее, глядя в глаза, забывал своицели, свой долг, клятвы. А так как это были люди непростые, то всем имнаходили места для службы империи.

Стукаясь головами, маги всматривались в глубину зеркала.Глаза стали маслеными, в помещении послышалось частое жаркое дыхание. Глазавыпучивались, рты раскрывались, а пальцы то у одного, то у другого начиналидергаться, словно срывали невидимую одежду, хватали, мяли…

Верховный маг первым заметил неладное. Брови грозносдвинулись, на скулах задвигались тяжелые желваки. Маги начали переглядываться,в глазах росло непонимание. Каждый из них уже бы давно…

Ликунг вдруг отшатнулся, хлопнул себя ладонью по лбу, словнопытался прихлопнуть комара размером с воробья:

– Все понятно!

На него оглянулись, даже Фивантрокл забыл всматриваться вдвигающиеся силуэты на матовой поверхности бронзового зеркала. Ликунг дикоозирался:

– Кто у нас готов к дальнему поиску?.. Ты?.. Ты?

Один пробормотал сконфуженно:

– Я копил мощь для прыжка в Индию… Но если нужно…

– Нужно, – гаркнул Ликунг, ноздри его хищнозадергались. – Поскорее!.. Нужно уловить волну его сердца, отыскать ту,из-за которой…

Фивантрокл спросил неверяще:

– Он что… не может… останавливает себя, ибо дал обет илислово другой женщине?

– Быстрее!

Маг упал в кресло, лицо его расслабилось, нос началзаостряться как у мертвеца, а дыхание стало таким слабым, что грудь застыла какзамороженная. Маги не дыша встали в круг, воздух в помещении похолодел, пахнулохолодным ветром. С потолка посыпались снежинки, что тут же таяли в жаркомвоздухе, оставляя на полу крупные блестящие капли.

Внезапно маг отшатнулся, словно его ударили тараном в лоб.Из ушей брызнула кровь, он рухнул навзничь, раскинул руки. Вместо лица былаобгорелая коричневая маска, запах горелого мяса стал таким сильным, что магипопятились, один ухватился за горло и выбежал.

Мага перетащили на ложе. Двое спешно заживляли страшныйожог, Ликунг усилием воли приглушил боль в теле несчастного:

– Что стряслось?

Обугленные веки дрогнули, но не поднялись, а обгорелые губычуть раздвинулись в гримасе:

– Я уловил…

– Что? – спросил верховный быстро, а про себя подумал,что маг в самом деле уловил, еще как уловил. – Что это было?

– Женщина, – прошептал маг. – Образ, который этотварвар держит в душе… Ее зовут Березка… Так он ее называет… Но… О, какбольно!.. Когда я попытался рассмотреть ее лицо…

– Дальше! Говори, говори…

– Ее лицо вспыхнуло так, что я теперь навеки… Но это немагия. Это варвар видит ее так ослепляюще ясно!.. Нам бесполезно…

Голос его затих, он впал в забытье. Верховный быстроповернулся к Фивантроклу:

– Ищи!.. Скорее ищи!

Тот раскачивался, как будто стоял по горло в медленнотекущей реке. Глаза были закрыты.

– Уже…

– И что же?

– Да это… это женщина… Зовут ее… Березка… Да, Березка… Всеверно. Но что-то странное…

Верховный бросил зло, глаза его как прикипели к полированнойповерхности:

– Быстрее! Что не так?

– Я не могу ее ощутить…

– Она под защитой?

– Нет… Может быть, нет… Либо очень слаба, либо настолькосложна, что… но такое невозможно, ибо в магии для нас нет тайн…

Уже и другие начали поглядывать, вытягивая шеи, через плечиверховного. Фивантрокл вздохнул, по лицу пробежала судорога. Из груди вырвалсятяжкий вздох.

– Похоже, их северные души для нас пока еще загадки…Я не мог не то что подействовать… даже коснуться ее не сумел!

– Но это невозможно!

– Я тоже так думал…

«Да что со мной, – мелькнуло в голове Залешанинараскаленное. – Ведь от пояса я же скот, просто скот! Бери, хватай,пользуйся, ты сейчас не человек и она не человек…»

Он вздрогнул, пальцы ослабели, начали разжиматься на ееплечах. Перед глазами вспыхнул только ему видимый свет. Исчезла комната,исчезло все, а из света выступило, заслоняя весь мир, ослепляюще яркое девичьелицо, ее темные глаза со вскинутыми в вечном удивлении бровями…

– Березка, – прошептали его побелевшие губы.

Он не чувствовал жаркого тела знатной царьградки, а когдаопустил глаза, не в силах вынести взгляда Березки, вовсе не укоряющего,скорее – понимающего, увидел, что его руки бессильно соскользнули с еетела, словно держал большую мокрую рыбу. Между ними возникла тонкая, покрытаяинеем пленка, что утолщилась в стену льда. Его отпихнуло, стена напирала,отодвигала. Внутри этой стены блистало нечеловечески яркое лицо Березки. Поглазам Алисы он видел, что стену зрит только он, царьградка уже истекаетсладким соком, уже в истоме, уже разогрелась, хватай, дурак из сарая,пользуйся…

Стена стала толстой, как основание башни у ворот Царьграда.Залешанин отступил еще на шаг. Тело медленно остывало, горячая кровь снизупошла к голове, там зашумело, мысли пошли горячечные, яркие, откуда-то взялисьстыд, срам, словно превращался в скота целиком, а не только частью, чтоумолкает только тогда, когда кинешь кусок мяса… Пусть даже не самого сладкого,лишь бы заткнулось.

Ликунг тяжело отошел от зеркала. Изображение медленнотускнело, но еще можно было рассмотреть широкогрудого варвара, обольстительнуюцарьградку, одуряющие вина на столе…