…Три…Четыре…Пять.

Пуск!

Новый толчок совпадает с моментом запуска движков первой, но мне некогда любоваться яростью плазмы.

…Раз… Два… Тр…

Впереди, там, где только что бушевал поток перегретой плазмы, вспыхивает небольшое солнце.

Мина? Подрыв?

Близко-то как!

Вжимаюсь в кресло, а мои пальцы, инстинктивно дёрнувшись, прижимают кнопку, отправляя в полёт четвёртого посланца.

Новая солнце вспыхивает куда как ближе, отчего я жмурюсь, спасая глаза.

Как? Отчего вторая рванула? Первая же должна была расчистить проход?!

Не успеваю понять, что происходит – новая звезда возникает ещё ближе, а секундой позже Созвездие накрывает взрывная волна, подбрасывая нос вверх и в сторону. Ещё миг и новый взрыв бьёт мой корабль в брюхо, отчего он кричит, разламываемый на части. Успеваю прожать кнопку пуска, отправляя прочь от себя предпоследнюю торпеду, но судьба явно не на моей стороне – миг и ярчайшая вспышка заставляет меня кричать от боли.

Последнее, что успеваю заметить прежде чем сознание покидает меня – белая змея трещины, раскалывающая лобовое остекление корабля.

* * *

– Наааа…ююююсссь. Стааааа… ииинааа, – тягучий, монотонно механический голос буравит моё сознание, выдавливая в негостеприимную реальность. Верчу головой, пытаясь спасти свой слух от навязчивого бормотания, но ничего не получается – настырный собеседник оказывается сразу везде, атакуя меня со всех сторон.

Постепенно, его речь становится разборчивой, но… Но лучше б этого и не было вовсе.

– Ситууу-ууу…ацц' кри-итическая… Наа…ются мно… вреждения…

Против воли открываю глаза и пытаюсь сесть – моё пилотское кресло, уж не знаю – от ударов, или так и было задумано, для подобных ситуаций – в общем не знаю почему, но спинка откинулась почти полностью, и я теперь полулежу, прикованный к ней ремнями безопасности.

Так.

Ремни – долой!

Это получается с трудом – раздувшийся скафандр серьёзно сковывает движения, но мне всё же удаётся преодолеть его вязкое сопротивление и, дотянувшись до замка, расщёлкнуть его стальные челюсти.

Лучше бы и не делал – скафандр, распираемый внутренним давлением, вообразил себя шариком, и, обрадовавшись свободе, немедленно рванул вверх, пружинисто оттолкнувшись от подушек кресла.

Эээ… Нет! Так дело – не пойдёт!

Ловлю плавающий в пустоте хвост ремня, притягивая себя назад, к креслу.

Блин! Вот только опыта воздушного шарика – из числа тех, что продают на ярмарках, мне не хватало!

– Ситуац-ция Критичес… – конец фразы тонет в шорохе помех, но и без этой подсказки ясно, что дела мои плохи. Нет нужды вертеть головой по сторонам, чтобы оценить масштабы этих самых «Множественных повреждений», о чём талдычит чудом уцелевшие цепи самодиагностики.

Рубка, где я сижу, перекошена, её пол и стены пробиты силовым набором, чьи изломанные рёбра грозят порвать мой скафандр, напорись я на блестящие изломы металла. Двери, той самой, через которую я всего несколько часов назад зашёл сюда больше нет – вместо неё, в чернеющем, смятом проёме, видна вздыбленная палуба коридора, пройдя по которому можно было оказаться в шлюзе. А шлюз – это не только выход из корабля, я имею в виду – нормальный выход, дырок, через которые можно выбраться наружу сейчас полно – вот хотя бы бывшее лобовое остекление, вместо которого зияет одна, огромная дырища.

Нет, шлюз меня интересовал не в части выхода наружу, там, совсем рядом с дверью, за которой открывался главный коридор Созвездия, стоял небольшой шкафчик, раскрашенный в красно-жёлтую полоску. За его дверцами, удерживаемыми мягкой проволокой с свинцовой печатью, должен был ждать своего часа аварийный запас – кислород, вода, запасной скафандр, немного еды и пистолет – лёгкий способ покинуть этот, крайне негостеприимный мир.

А как иначе? Сидеть – ждать, пока в баллонах кончится воздух? А дальше что? Открыть шлем, позволяя пустоте убить себя за считанные секунды, или продлять агонию, пытаясь найти последние крохи живительного газа, выворачивая себя наизнанку?

Нет уж. Лучше пулю. Передёрнуть затвор, откинуть стекло шлема и быстро нажать спуск, спеша проделать всё это до того момента, когда боль станет нестерпимой.

Да, именно так я и хотел поступить, но удар, согнувший корабль подобием латинской «V», спутал все мои карты.

Ладно.

Если нельзя пройти внутри корабля, то, возможно, получится снаружи? Вот выберусь через остатки кабины, далее, перебирая руками по корпусу, проберусь к шлюзу, открою его – если он не заклинен и…

Короткий писк, родившийся в шлеме, заставил меня замереть от удивления – что? На моём корабле что-то ещё работает?! Кроме того голоса, неутомимо вещавшего про критические повреждения и про всё прочее, так же не слишком радостное.

Шарю взглядом по разгромленной кабине и почти сразу нахожу источник беспокойства.

Это тот самый экранчик, где прежде высвечивался отсчёт времени до пуска торпед. Изображение дрожит, по его поверхности пробегает рябь, делая колышущиеся строки нечитаемыми, но, присмотревшись, разбираю, вернее понимаю содержимое: «Корабль к прыжку готов».

Че-го?!

Он что, экранчик этот, хочет сказать, что вот всё вокруг поломалось, а модулю прыжка, с его хрупкими потрохами, хоть бы хны?!

Не бывает такого!

Не бывает, но …есть! Изображение, словно коря меня за недоверие замирает, и я, не веря своим глазам, вчитываюсь в строки текста. Да, всё верно – «Корабль к прыжку готов».

Ну…

Готов, так готов. Толку-то мне с этого. Воздуха… Бросаю быстрый взгляд на индикатор – двадцать минут. Ну – прыгну. Куда? Куда меня принесёт слепой прыжок?

В звезду? Чтобы сгореть в её короне при выходе? Я и не пойму, что произошло – нажатие кнопки, вспышка перехода и… И – смерть? Если так, то считай повезло – умру мгновенно.

А, если, не в звезду? Во будет весело, когда моё Созвездие огненным болидом ворвётся в атмосферу жабьего мира! Как они заквакают, видя надвигающуюся смерть! Запрыгают, а я, сгорая над их головами, буду орать от счастья, зная, что дохну не просто так.

Хотя нет – орать я не буду. То есть – буду, но не от счастья, а от боли и страха, что я себя не знаю, что ли.

Ха! А интересно – у жаб газеты есть? Было бы прикольно взглянуть на заголовки. Что-то типа – «Сухокожий смертник убил тысячи мирных граждан!», или «Пилот проклятого корабля наносит новый удар!».

Эх, жаль, не прочитать.

Ну так что? Прыгать? А что я теряю? И так, и эдак одно.

Прыгать!

* * *

Придерживаясь за ремень тяну к себе спинку кресла и оно, неожиданно послушно складывается, принимая привычную для сиденья форму. Щёлкаю замком, припечатывая себя к спинке и на миг замираю, протянув руку к кнопке прыжка.