Я поежилась, ощущая, как холод страха ледышкой сползает по спине. Оказывается, я могу ими управлять! Так это самая «замечательная» на сегодня новость. Я выпрямила спину, вздохнула свободнее. При любых других обстоятельствах я бы радостью отказалась от такой чести, но если выхода нет… Справилась же как-то с тремя малолетними племянниками. А тут всего лишь призванные. Ковенберх я или кто?

Леон посмотрел на меня с ужасом.

– Если они узнают, что ты можешь управлять призванными… Впрочем, о чем это я. Они уже знают, иначе не стали бы охотиться за тобой. Прости, это я виноват. Я позволил магистру поставить печать на дневник, взял его с собой в твой дом. Я привез тебя сюда, когда надо было оставить на болотах, вернуться самому, не рискуя тобой…

Он вскочил, нервно заходил по гостиной.

– Еще не поздно. Шонраж поможет покинуть страну. Ты уедешь, у меня есть верные люди, они помогут. Я приеду к тебе, как только смогу.

Как говаривала моя матушка: – От любви мы теряем голову, от ревности – последние крохи разума. И сейчас, слушая Леона, я думала не о том, что мне грозит опасность, что надо убегать, прятаться, а о том, что в случае моего отъезда муж останется в столице. И как быстро он окажется в компании белокурой змеюки? От одной только мысли об этом внутри острыми иголками ярилась злость.

– Нет, бегать я больше не буду. Хватит, набегалась.

Муж замер с поднятой ногой, окинул меня недоверчивым взглядом, и я решила пояснить:

– Бегство ничего не решит. Они будут и дальше проводить эксперименты, одновременно с этим приобретая все больше власти над его величеством. Я не хочу, простите, мастер Иль, за горькие слова, чтобы маги контролировали мою жизнь, как когда-то контролировали жизнь моих предков.

– А, – махнул маг рукой, – по сравнению с войной эта горечь слаще меда. Учись, – он повернулся к Фридгерсу, – настоящей силе. Накаченное тело – ничто, если дух слаб, как у ребенка.

Маг наклонился вперед, окутывая испытующим взглядом. Я замерла, ощущая, как на плечи наваливается невидимая тяжесть.

– Не испугаешься? Не свернешь?

И снова мысль о блондинке придала мне сил. Хочу остаться, чтобы убедиться в правильности замужества. Если сейчас спрячусь от проблемы, всю жизнь стану мучиться сомнениями: изменил или нет? Случайно встретил или собирался продолжать отношения?

Иголками боли кололась мысль, что я могу потерять Леона, внутри собиралось что-то темное и кровожадное. Интересно, если напущу одну гадину на другую – это будет считаться убийством?

– Я готова.

Сражаться за свое счастье или хотя бы за доброе имя. Жить с тем, кто меня предал, я не смогу.

– Не позволю, – процедил муж.

Фыркнули мы с Фридгерсом одновременно, и нам по очереди подарили убийственный взгляд. Не знаю, что там за эмоции жрали твари, но меня буквально распирало от желания сделать назло. Я тут на подвиг собралась, императора спасать от дурного влияния магов, а мне, как ребенку: «Не позволю». И стоило выходить замуж, чтобы это услышать?!

– Конечно, дорогой, – улыбнулась, примиряюще погладила Леона по руке, – никто не будет мною рисковать.

Лицо Фридгерса удивленно вытянулось, наемник явно ожидал другого, но, слава небесному отцу, верно отреагировал на мое подмигивание. Расцвел идиотской улыбкой и заверил:

– О чем речь! Никакого риска. Только теория и немного практики.

Мастер Иль закашлялся от столь наглого вранья, однако промолчал. Я давно заметила, что хитрый старик сам себе на уме.

– Мастер, можно вас на пару слов.

Прищурившись, я проводила недобрым взглядом Леона с магом, занявших дальний угол комнаты. Мастер еще и полог тишины повесил.

– Я ведь предупреждал, – проворковали над ухом, – он тебе не пара. У твоего суженого лишь одна любовь в жизни – работа. Ты на какой-то момент стала частью его работы, но сейчас отходишь на задний план. Смотри, уже и другая женщина появилась…

– Заткнись, – грубо прервала недоучку мага. Все равно ничего нового я не услышу. О том, что мой муж помешан на работе, верен императору и стране, я прекрасно знала и без Фридгерса. Его доводы – не повод сдаться.

– Пожалуйста, – мужчина пожал плечами, – хотел только предупредить, тебе никогда не стать ему равной.

– Чем причитать, лучше полог сними.

Фридгерс подарил мне разочарованный взгляд, мол, столько мудрости зря на дурочку потратил, но все же уставился на разговаривающих. Покраснел, попыхтел, признавая с недовольством:

– Мы такое еще не проходили.

Я поджала губы. Ничего не умеет, только болтать и наговаривать на других мужей.

– Лучше скажи, что делать будешь? Смиришься с любовницей?

Фридгерс вдруг оказался непозволительно близко. Произнес с придыханием:

– Я тут вспомнил нашу первую встречу. Ты меня тогда сильно поразила. Янтарное солнце волос, шоколад испуганных глаз. Жаль, что оказалась дарьетой. Вам ведь только замуж подавай, но теперь, когда ты исполнила свою мечту и впереди долгие холодные ночи, тебе понадобится кто-нибудь, чтобы согреть постель…

Не знаю, как они услышали звук пощечины сквозь полог, но Леон среагировал мгновенно. Шагнул к нам. Я попятилась, впервые увидев мужа настолько злым: руки сжаты в кулаки, на щеках играют желваки, в потемневших глазах разве что молнии не сверкают.

– Мастер Иль, вы уверены, что вам нужен ученик? Может, поищите кого-нибудь другого?

– Боюсь, у нас нет времени на поиски, да и стар я для таких работ, – возразил маг, удрученно покачивая головой: – Я ведь предупреждал – не лезть к девочке.

– Так я, – Фридгерс, держась за щеку, откашлялся, явно начиная нервничать, – исключительно ради тренировки. Пусть лучше я ее здесь собла…, эм, спровоцирую, чем кто-то еще к ней полезет.

– Мастер, – протянул Леон, скидывая пиджак и начиная закатывать рукава рубашки.

– Вы можете его избить, ваше право, – согласился маг, – но лучше я сам.

Он щелкнул пальцами, по-особенному улыбнувшись ученику.

– Все, дэршан, можете не переживать за честь вашей жены, как и за честь любой другой женщины.

– А? – взвыл, стремительно бледнея Фридгерс и хватаясь за пряжку ремня.

Я отвернулась, покраснев.

– Да, – подтвердил его худшие опасения мастер и предупредил: – Не хочешь, чтобы твой язык постигла та же участь, больше молчи.

Леон уважительно склонил голову, признавая мудрость учителя, пока бывший наемник хватал от возмущения воздух ртом.

– Тогда мы пойдем, – муж подхватил меня под руку, выводя из комнаты.

– До встречи, магистр Иль, – попрощалась.

– Береги себя и поменьше нервничай, девочка.