— Я потанцую с тобой, только прекрати это, прошу!

Я взмолилась, глядя на Кайла, который тащил меня в сторону центра зала, туда, где несколько пар уже танцевали медленный красивый танец. К Амелии уже спешила ее мать, и девушка наконец смогла вдохнуть. Ее взгляд на меня выражал сожалению и приглушённуеэю боль. Спустя мгновение Амелия поспешила покинуть главный зал приема.

Кайл притянул к себе, довольно больно сжав мои пальцы в своей ладони и положив ладонь на мою поясницу. Его руки были холодными, будто он и вовсе не был живым.

— Всё в порядке у вас? — моего плеча коснулась твердая и тяжёлая мужская рука, а бархатный голос мужчины звучал обеспокоенно.

В говорившем я узнала отца Дрейка, когда тот с родителями появился на приёме.

— Конечно, господин Балтассаре, — мягко улыбнулся Кайл, — мы просто танцуем. Правда, Дани?

— Да, верно, — пробормотала я.

Я всеми силами пыталась избежать сцен и мне казалось, что проще вытерпеть танец с психопатом, чем позволить ему что-то ещё вытворить и испортить вечер.

Я была уверена, что его бы мигом усмирили, ведь отцы этих пяти семей имеют огромную великую силу, что течет в их венах. Но я боялась что это ещё больше разозлит Кайла, сделает его ещё более жестоким.

— Хорошо, я буду неподалёку, — рука господина Балтассаре отпустила мое плечо и мы с Кайлом плавно перешли в танец, подхватывая мелодию.

— Они, наверное, сейчас готовят ритуал по случаю нашего дружного восхождения и открытия пентаграммы.

Я поняла о ком речь без озвучивания их имён. В душе разрасталась тревога и вялая обида на Дрейка, что тот улизнул так невовремя. Но он и не обязан был няньчится со мной в отсутствие Рика.

— Ты мне нравишься, — заговорил вновь Кайл, а его губы растянулись в мягкой улыбке. От которой веяло ужасом, пробирающим до мозга костей.

Знала бы, что скрывается за этой улыбкой, бежала бы от него без оглядки ещё тогда, на торговой улице.

— Мне ты тоже нравился, пока я не узнала, что все те проклятья и Марионетки, что ты присылал, твоих рук дело.

— Тебе понравилось? Я хорошо владею своей силой.

Силой, а не рассудком…

— В тебе нет ни капли эмпатии, — вздохнула я, чуть отстраняясь, пока играла музыка.

В какой-то момент мне стало так жаль этого озлобленного и жестокого демона. Вот только его мягкая улыбка и доброта, с которой он говорил со мной, сбивала с толку и никак не укладывались в голове такие разительные отличия. Будто совершенно другой человек.

— Извини, наверное, это здорово, когда ты можешь почувствовать чужой страх или боль. Или радость.

— Это делает нас человечнее, — возразила я вяло, всё ещё пытаясь выцепить взглядом кого-то из демонов.

— Нет, это делает вас слабее, — мягко и тихо рассмеялся Кайл, ведя в танце. — Сильные идут прямым путем, а не заглядывают в чужую душу, сопереживая.

Музыка стихла, и я, наконец-то, увидела, как в распахнутые двери зала входит Рик, а за ним Дрейк. Следом шли Дарен за руку с Амелией.

Глаза Рика заволокло чернотой, и я испугалась того, что может сейчас последовать. Я не могла допустить разборок. Узнав Рика, я понимала, что особым терпением он не отличался. Ведь я являюсь главным яблоком раздора сейчас. И все будут видеть причину исключительно во мне.

Рик уверенным и быстрым шагом направлялся к нам, но Виктор, увидев намерения Рика, преградил тому дорогу буквально в нескольких шагах от нас, и я могла услышать разговор.

— Рик, не стоит это затевать здесь. Перед ритуалом и после него сила должна успокоиться, иначе вы здесь всё разнесёте.

— Уйди, — прорычал Рик, небрежно оттолкнув Виктора.

Я судорожно сглотнула, ища выход из ситуации. Нельзя было допустить их разборок.

Но мои моральные метания так и не переросли в действие. Ситуацию спас господин Голдман.

Статный темноволосый мужчина с гордой прямой осанкой, выдержкой и тяжёлым взглядом подошёл к своему сыну:

— Аларик, ты не можешь подставлять под удар вашу пентаграмму. За мной.

— Отец, — процедил сквозь зубы Рик, не сводя глаз с ухмыляющегося рядом со мной Кайла.

— Я сказал за мной, — произнес тоном не терпящим возражений господин Голдман, сверкнул чернотой глаз и быстро кивнул кому-то в стороне.

К Кайлу плавным неторопливым движением подошла его мать — та самая бледная, как призрак, худая женщина в длинном кремовом платье.

— Дорогой, нам нужно будет уйти сразу после ритуала, — голос женщины звучал слабо, бархатно, но непреклонно.

— Так скоро? — мягкая разочарованная улыбка скользнула на губах Кайла.

Но его синие глаза были пустыми и безжалостными. Даже при разговоре с матерью.

— Да, отцу нехорошо и мы должны будем с тобой уйти вместе с ним.

— Что с ним? — через чур равнодушно бросил вопрос, словно отмахиваясь от назойливой мухи.

— Мигрень, ты же знаешь, последствия… — женщина замолчала и, взяв под локоть сына, мягко, но настойчиво потянула его в другую сторону.

Дальше от меня. Только сейчас я поняла, что все это время практически не дышала. В горле пересохло, и я схватила первый попавшийся полный бокал с подноса мимо проходившего официанта.

Сразу после инцидента, демоническая теперь уже пятерка вместе с Главами семей удалилась для проведения ритуала. Он проходил вдали от чужих глаз. Судя по тому, что я читала в том фолианте о демонах, обычный колдун или ведьма не смогут физически выдержать присутствие на ритуале. Вырвавшаяся сила демонов просто разорвет на куски всех.

— Данита? — мягкий женский голос, наполненный теплотой вывел меня из собственных рассуждений.

Рядом со мной стояла приятная аристократичная женщина и тепло улыбалась. Ее угольно-черный волосы были собраны в высокую дорогую прическу, со тонкой серебристой диадемой с вкрапленными изумрудами.

— Добрый вечер.

— Добрый вечер, — я ощутила некоторую неловкость при виде матери Аларика и при первом знакомстве с ней. Нас ведь даже не представили друг другу, не успели.

— Я Аманда, мама Аларика, — затем она оглядела меня оценивающим взглядом, не пряча сдержанную улыбку. — Хороший выбор.

Это она о платье?

— Это я о платье, — подтвердила женщина, будто прочитав мои мысли. — И о самой тебе. У моего сына хороший вкус, я одобряю. И я рада, что у него такая красивая и мудрая Истинная.

Брови взметнулись вверх. Сказать, что ее доброта и одобрение стали для меня неожиданностью — это ничего не сказать. Больше всего меня удивили ее слова. Истинная? Истинная демона?

В каком смысле Истинная? Настоящая? Опешив от сказанного госпожой Голдман, я застыла статуей, силясь переварить услышанное.

— Данита, ты хорошо держалась, — пэвновь заговорила Аманда, элегантно отставляя полу-пустой бокал на поднос остановившегося рядом