Патрик, прикончив свое яйцо, сунулся посмотреть.

На ладони Клэр лежала крохотная, с ноготь, фигурка из черного камня.

— Мертвый Дракон, — определил Патрик, — закусивший свой хвост. Метка безмолвия. Недобрый знак. Такими вещами только колдуны владеют, и используют они эти вещицы не в благих целях.

— Может, поэтому я обернуться не могла? — спросила Клэр.

— Может, и поэтому, — согласился Патрик. — Я же говорю — Сорочьи яйца лечат все болезни! Однако, — он заметил, как Клэр, стряхнув магическую метку в воду, решительно берет последнее яйцо, — может, не надо? Вдруг это опасно? Это ведь огромная сила — сразу четыре яйца! Мертвые Боги с их помощью хотели вернуть себе былое величие! Да и Повелитель что скажет…

— Повелителю я нашлепаю задницу, если он будет приставать ко мне со своими меркантильными вопросами, — храбро ответила Клэр, откусив вершинку у последнего, четвертого яйца. — Мне нужно разрушить этот город, и я его разрушу! Надеюсь, яйцо научит меня обращаться… И еще, надеюсь, мои крылья будут ослепительно-белыми, чтобы у всех Мертвых Богов их тусклые глазки полопались!

Однако, в Дракона Клэр не обернулась.

Напрасно они с Париком ожидали — нет. Ничего этого не было. Клэр прислушивалась к себе и понимала, что боль, с которой она жила все эти годы, прошла. Исчезла. Ее не вернет ни испуг, ни что иное. В горле не закипит жидкий огонь, не обжигает едкой чернотой глаза…

— Наверное, первое обращение должно само произойти, — заметил Патрик отчасти разочарованно. — Чтоб потом Дракон повторил его.

— В этом месяце приступ уже был, — тихо проговорила Клэр.

— Плохо, — проговорил Патрик. — Ну так что, куда теперь?

Клэр задрала голову, рассматривая каменный купол над своей головой.

— Только вперед, — твердо ответила она. — В Город Мертвых. Я должна найти Данкана.

— И что же ты ему скажешь?

— Там посмотрим.

— А если он накинется на тебя? Мертвые Боги не особенно высоко ценят человеческие жизни.

— Вот если накинется, то буду убегать, — ответила Клэр грубовато. — А пока что об этом говорить.

* * *

Мертвый Город раскинулся на весь остров, от края до края, над его каменными замками, больше похожими на грубо вытесанные из гранита гробницы, как будто навсегда замерла тревожная мгла. Взобравшись на валун побольше, Клэр осмотрела все кругом, но не заметила ни единого шевеления, ни движения.

— И как же искать тут Данкана? — в голосе ее послышалась растерянность, и Патрик, ожидающий ее внизу, пожал плечам.

— Господин Данкан жив, — ответил он кратко. — А живые, в отличие от мертвых, создают много суеты и проблем. Если Мертвые Боги уговаривают его… то есть, стирают ему память осторожно, потихоньку, не особо ломая его характер, тогда у него должны быть поистине царские условия, и все капризы его должны удовлетворяться. Где движение — там он. Надо просто посмотреть, где есть хоть небольшое оживление.

— Мы будем привлекать внимание, — заметила Клэр, оглядев себя с ног до головы. — Вон метется какая-то убогая… Сама полуголая, только задница и прикрыта. Тащит какую-то серую рванину.

— А! Так это, наверное, прислужница. Мертвые Боги очень равнодушны к одежде, но наготы не терпят. Эта прислужница, вероятно, сейчас перебинтует мертвое тело Бога, чтоб скрыть его от посторонних глаз.

— Пойдем-ка, отмотаем у нее пару локтей этой паутины себе на трусы…

Таясь среди камней, пригибаясь к земле, Клэр и Патрик проследовали за безмолвной прислужницей, которая неспешно, словно участвуя в каком-то торжественном шествии, шла к одной из гробниц. Массивные золотые украшения на ее руках, шее смотрелись странно и дико на фоне рубища, в которое она была одета. Вероятно, в этом был какой-то глубокий символизм — все тлен, все однажды рассыплется в пыль. Но истинные ценности вечны…

— В какой-то мере это так и есть, — ответил Патрик, с которым Клэр поделилась своими соображениями. — Если она обращенная, если она уже истинная слуга Мертвых Богов, то себя она видит не иначе как в процессии. Все духи слуг, когда-либо принадлежащих тому Мертвому Богу, которому она служит, окружают ее сейчас. Она их видит; они ее учат, как правильно прислуживать — и иногда пугают, рассказывая, как были наказаны за нерасторопность… или убиты.

— Ну, я ничего такого ей не расскажу, — процедила Клэр.

Осторожно она выскользнула из своего укрытия, неслышно ступая, пристроилась следом за идущей. Но та, казалось, полностью была погружена разумом в невидимый мир духов. Она не повернулась, не вздрогнула, когда Клэр заглянула в ее лицо. Ее подернутые серой неживой дымкой глаза смотрели в небытие с фанатичной преданностью, и Клэр даже жаль ее не было, когда кинжал ее коснулся сердца служанки.

— Что же вы такое творите?! — запротестовал Патрик, когда Клэр втащила труп в укрытие, за скалы.

— Да ничего, — огрызнулась та. — Посмотри — она даже не заметила ничего, ей все еще кажется, что она идет по этой дороге с подношением своему Богу!

Не слушая причитания Парика, Клэр спешно стянула серый наряд со служительницы, и натянула на себя. Вещи свои на всякий случай прихватила с собой, упрятав их под серую сетчатую ткань, которую вынула из мертвых рук.

— Ну, а ты чего не переодеваешься? — шикнула она на Патрика. — Возьми кусок этой дряни и намотай на себя. Иначе ты привлечешь к себе слишком много внимания!

Однако, у Патрика был план лучше; не успела Клэр и глазом моргнуть, как перед нею стояла точная копия убитой служительницы, улыбаясь во весь рот. Тот же рост, та же стать — только глаза живые и умные.

— Ах ты ж, хамелеон! — выругалась Клэр, слушая смех Патрика. — Так ты неспроста хотел заполучить это яйцо!

— Конечно, — ответил Патрик важно. Голос его оставался прежним, мужским, и звучал в устах хрупкой, словно заморенной голодом прислужницы дико. — Сам подумайте — зачем простому человеку бессмертие? Все его родные, близкие умрут, а он продолжит жить… Не-ет. На бессмертие соглашаются только те, кому есть с кем его разделить. Ну, идем?

Они собрали ткань, кое-как ее свернули, и вышли на тропу, по которой шла прислужница.

— Вот и куда она направлялась, — проворчал Патрик, отчаянно вертя головой и пытаясь понять, какова цель их путешествия. — Вы слишком рано ее убили.

— Да вон туда она шла, — небрежно ответила Клэр. — Смотри: огонек горит. Везде темно, а там огонь. Зачем он, если Мертвые Боги ничего не делают? Значит, там что-то собирались делать. Например, заворачиваться в эти бинты. Идем; не сомневайся!

Дорога привела их к гробнице, в которой покоился молодой Мертвый Бог; казалось, он спал, откинувшись на неудобную спинку своего каменного трона и рассыпав по холодному камню черные, как разорванные ветром грозовые тучи, волосы.