Все во мне говорило, что, покинув монастырь и не позволивэтому существу приблизиться к Доре, я поступил совершенно правильно. Дьяволпреследовал только меня. И я должен был защитить Дору. Так что отныне у менябыл прекрасный повод для схватки с ним не ради себя самого, а ради кого-тодругого.

Только теперь мне в полной мере открылись добродетель ивнутренняя красота Доры, и это ощущение не было связано ни с ароматом крови,исходящим от ее лона, ни с устремленным на меня пристальным взглядом. Ошибаясьи оступаясь, смертные проходят свой путь от колыбели до могилы. И лишь однаждыза столетие, а то и за два удается встретить среди них такое создание, как Дора, –умное, благородное, исполненное истинной добродетели и в то же время обладающеееще не свободным от пут веры и религии магнетизмом, который тщетно старалсяописать мне Роджер.

Теплая ночь была исполнена очарования.

Этой зимой мороз не коснулся банановых деревьев в моем саду,они мощно разрослись и по-прежнему мирно дремали возле кирпичных стен. Цветкидикого бальзамина ярко выделялись на заросших сорняками клумбах. Струи воды изрога в руках ангелочка падали в чашу фонтана – их хрустальный звон звучал вмоих ушах прекрасной музыкой.

О Новый Орлеан, звуки и запахи Французского квартала!..

Я поднялся по ступеням, ведущим со стороны двора к заднейдвери моего жилища.

В полном замешательстве и смятении я быстро прошел по холлуи вдруг заметил какую-то тень, мелькнувшую в гостиной.

– Дэвид!

– Его здесь нет.

Я как вкопанный замер на пороге.

Это был он, тот самый человек!

Спокойно сложив на груди руки – истинное воплощение терпенияи нерушимого самообладания, – он стоял спиной к столу Луи в простенкемежду окнами.

– Не вздумай сбежать снова, – беззлобно произнес он.

Я последую за тобой куда угодно. Ведь я же просил тебя невпутывать девочку. И все, чего я от тебя хотел, это чтобы ты поскорее покончилс этим делом.

– Я и не думал убегать! – Я вовсе не был уверен вправдивости своего утверждения, но исполнился решимости отныне вести себя всоответствии с ним. – И в мыслях не было. Я всего лишь не хотел, чтобы тыприближался к Доре. Что тебе нужно?

– А ты как думаешь?

– Я уже говорил тебе, – собрав в кулак всю свою волю,ответил я, – что если ты пришел за мной, то я готов отправиться в ад.

– Посмотри на себя, ты же весь в кровавом поту отстраха, – заметил он. – Знаешь, в этом и состоит мой интерес кпреследованию тебе подобных. – Голос его был обыкновенным и звучал совершенноотчетливо. – И ты хочешь, чтобы после этого я обратил внимание на кого-тоиз смертных? Да мне достаточно было бы только раз подойти к любому из них ипроизнести необходимые слова. Но ты... Ты совсем другое дело. Ты успелпреодолеть так много различных стадий и столько раз выходил за рамкидопустимого... Тебе есть что терять и за что поторговаться. Вот почему сейчасты представляешь для меня гораздо большую ценность, чем кто-либо.

– Поторговаться? Ты хочешь сказать, что у меня есть шансвыбраться из этой переделки? И мы не отправляемся прямиком в ад? Что прежде,возможно, состоится нечто вроде суда и мне будет позволено найти современногоДэниела Вебстера, готового выступить в мою защиту? Мои слова прозвучали резко инасмешливо, и все же в них был вполне логично и обоснованно поставленныйвопрос, на который я хотел получить не менее логичный и обоснованный ответ,причем немедленно.

– Лестат, послушай! – столь свойственным емувыдержанным, снисходительным тоном заговорил он, опуская руки и неторопливошагнув ко мне. – Вспомни историю, которую поведал тебе Дэвид: о еговидении в кафе. Я и есть тот дьявол. И ты мне нужен. Я пришел вовсе не затем,чтобы силой утащить тебя в ад. Кстати, ты понятия не имеешь о том, что он собойпредставляет в действительности. Ад совершенно не такой, каким ты его себевоображаешь. Я здесь, чтобы просить тебя о помощи. Я устал и нуждаюсь в твоейподдержке. Я выигрываю битву, и крайне важно, чтобы я не потерпел в нейпоражения.

Я был настолько потрясен, что буквально лишился дара речи.

Он долго смотрел на меня изучающим взглядом, а потом явнонеспроста начал менять свою форму – его фигура увеличилась в размерах,потемнела, за спиной появились крылья, которые, словно клубы дыма, потянулись кпотолку... Вновь я услышал гул голосов, он быстро нарастал и вскоре сталоглушительным, а позади дьявола вдруг вспыхнул свет. Покрытые шерстью козлиныеноги двинулись в мою сторону. Я закричал, теряя опору под ногами и видя, чтомне даже не за что ухватиться, кроме как за это ужасное существо. Я отчетливовидел и изгиб все выше и выше вздымавшихся крыльев и сияние перьев на них. А вгрохочущем шуме причудливо сливались звуки прекрасной музыки и чьих-то голосов.

– Нет! Только не сейчас! Нет!

Я набросился на черную фигуру и схватил ее за грудки. Прямоперед моими глазами оказалось лицо чудовища – лицо гранитной статуи, однако наэтот раз живое и чрезвычайно выразительное. Мой отчаянный крик утонул вневыносимом шуме песнопений, стонов и воя. Рот дьявола раскрылся, брови сердитосошлись у переносицы, а огромные миндалевидные глаза наполнились светом.

Тогда я изо всех сил вцепился в его мощную руку, и мнепоказалось, что он безуспешно пытается высвободиться из моей хватки. «Ага! Неможешь!» – злорадно подумал я и ударил его кулаком в лицо. Ощущение было таким,будто кулак ткнулся в нечто сверхъестественно жесткое, как если бы удар былнанесен кому-то из мне подобных. Однако передо мной было не цельное и твердоетело вампира.

Несмотря на всю свою плотность и кажущуюся неуязвимость,фигура как-то странно дернулась, но быстро приняла прежнюю форму. Собрав всюсвою мощь, я толкнул чудовище ладонями в грудь. Перед глазами совсем близкопромелькнула блестящая защитная пластина – я успел заметить даже рисунок на нейи какие-то буквы, – а мгновением позже над моей головой раздался хлопокогромных крыльев. Такое впечатление, что дьявол хотел напугать меня. И все жемне удалось отшвырнуть проклятое существо на значительное расстояние!Прекрасный удар! Сам не знаю, на что я рассчитывал и откуда набрался смелости исилы, но с воинственным кличем я вновь бросился в атаку.

Взмах лоснящихся, сияющих глянцем крыльев – и япочувствовал, что падаю... Нет, я не стану кричать... не дождется... будь онпроклят... не стану... Я падал...

Я падал... Я словно погружался в такие глубины, какие могутпривидеться лишь в кошмарном сне. Пустота была невообразимо абсолютной. Ападение – стремительным.