Мрак отступил, Олег несся прямо на него, но Олег в последниймомент совершил легкий пируэт и опустился рядом. Мрак прислушался, никакогожара, протянул руку и потрогал его за плечо. Плечо Олега оставалось холодным.Нет, не холодным, конечно, обычная температура. Ну, может быть, на полградусавыше.

— Морда, — сказал он.

Олег дернулся, пощупал лицо, спросил опасливо:

— Что с нею?

— Не изменилась, — выдохнул Мрак.

— Олег, мы ж когда только перелетали через рощу и тотеряли килограммы веса!… После каждого полета превращались в скелеты… А тысейчас… ну как будто и ничего. Морда как морда.

Не исхудала.

Олег с облегчением выдохнул воздух:

— Фу, я уже испугался.

— Чего, красавчик?

— Не знаю, — ответил Олег неуверенно.

— Все может быть. Мы влезли в такое… Ни я, ни ты — не ученые.Нет, конечно, знаем больше, чем все академики вместе взятые, но у нас нет ихнекоторых умений… Нет, Мрак, я затратил энергии не больше, чем если бы сжегсвоего сала размером с зернышко проса. Нет, даже с маковое. Антивещество, Мрак,это… Теперь я знаю, как и что. Вернемся, я начну учить тебя…

Мрак удивился:

— Куда вернемся? Зачем терять время?… Давай здесь. Чеммы хуже каких-то йогов, отшельников, горников, буддей и санта-муньей? слабо,это не Лас-Вегас, здесь ночами спят, здесь нормальный люд, трезвый издравомыслящий, на нем держится весь мир, вся земная цивилизация.

И всем им глубоко наплевать, что Земля вертится вокруг своейоси, а вдобавок еще и вокруг Солнца, что вместе с Солнцем несется наискосьрукава галактики к некоему звездному скоплению, что вместе с этим звезднымскоплением вертится тоже, что с галактикой летит, вертится и кувыркается, чтосама галактика входит в метагалактику и с нею Земля и все живущие на нейземляне летят, крутятся и кувыркаются… и что скорости этого кувыркания несравнимыне только с летящей стрелой или выпущенным из скорострельной пушки снарядом, нои вообще ни с кем не сравнимы.

Они все знают твердо, что Земля твердая и неподвижная, чтомаленькое солнышко поднимается из-за края земли на востоке и заходит,основательно распухнув, на западе. И — никаких кувырканий или кружений! Самамысль, что Земля кружится, у многих бы вызвала головокружение. Эти люди немогут вынести даже такую простенькую и облегченную правду. Но их надо беречь иохранять, ибо они — переносчики жизни. Они дадут жизнь тем, кто способен понятьи даже почувствовать, что Земля — шар, и не умереть от тоски и ужаса, а их детиуже могут не умереть от ужаса при мысли, что Земля… не самое крупное тело воВселенной. Нет, они все равно не смогут представить истинных пропорций, но всеже этих людей надо беречь, беречь, беречь. Они — прошлое, но в себе несутбудущее.

Он не говорил Мраку, что с кожей из сомкнутых нейтроновпроблемы начались с первой же минуты. Сразу понял, что не в состоянии ощутитьни жар, ни холод, даже кончики пальцев потеряли чувствительность. Сновапришлось вернуться на прежний уровень, когда пищу получал только через желудок,как вот сейчас Мрак, а кожа пока не слушается.

Сегодня волевым усилием сумел заставить кожу пропускать кповерхности «ощущальные клетки», что сразу давали информацию, как встарь, отепле и холоде, шероховатости, но также реагировали на свет, запахи, звуки, отчего в черепе возникал полный бардак, он тихо шалел, но Мраку не признавался,тот понасмешничает, но вдруг да забоится, идти через такие минные поля? Здесьнужна отвага другого рода, чем с секирой на дракона.

Эти ощущалки снабжали ценной информацией, ибо онодновременно мог видеть даже затылком во всех диапазонах, но в этот моментстановился уязвимым, ибо непроницаемость сверхкожи нарушалась. Единственное,чего удалось добиться после тренировки всю ночь, — это сверхбыстрый сборинформации. Кожа пропускала в каком-то месте к поверхности пару ощущалок напикосекунду, тут же снова закрывалась непроницаемым барьером. Этого хватало, носейчас надо довести сбор информации таким макаром до безусловного рефлекса.

Или, подумал он зло, надо постараться навязать этойсверхпрочной коже все функции старой кожи. Конечно, рано или поздно этополучится, но у них нет времени…

Под его взглядом на востоке медленно разгоралась светлаяполоска. Темная часть неба медленно отодвигалась, словно весь звездный сводсдвигался к западу, а с востока поднимается уже выкрашенная в белесый цветполовина. А вот и первые лучи, все еще невидимые из-за горизонта, подожгли внебе облака. Сколько раз он это видел, и всякий раз казалось, что либокочевники пускают огненные стрелы в соломенные крыши домов земледельцев, либопо небу плывут снежные горы, окрашенные кровью небесных великанов…

За спиной послышались шаги. Не оборачиваясь, он видел Мрака,а через четыре стены справа — спящую Ирму. Мрак подходил медленно, зевает итрет кулаками глаза.

— Традиция, — сказал он вместо «здравствуй».

— Какая?

— А вот так — выступать на рассвете. Как будто черезпару минут не окажемся на солнечной стороне… или снова на ночной.

Он встал рядом и некоторое время молча смотрел на спящийгород. Нет, уже проснулись и поползли по краю улицы мусороуборочные машины,поливальные, двинулись в путь бензовозы…

— Ты еще не готов, — напомнил Олег.

— Плевать, — отрезал Мрак.

— Буду осваивать по дороге. Ну, что смогу. Мы не можембольше ждать, Олег! Я чувствую.

Олег вздохнул, рука его удлинилась. Мрак заметил у ногблестящий контейнер с ураном, длинный палец Олеговой руки подцепил его заметаллические лямки.

— Это для тебя, — сказал он коротко.

— Понимаю, — ответил Мрак быстро.

— Спасибо, что не забыл. Может быть, я сам и потащу?

Олег отмахнулся, как от жужжащей мухи:

— Свою задницу сумей дотащить. Это не прогулка на Луну,до которой теперь рукой подать. Готов, волчара?

— Поехали, зануда.

Олег присел, оттолкнулся, еще один непроизвольный жест, егорезко швырнуло в небо. Исчез моментально, только в воздушной броне быстрозатягивалась пробоина. Мрак заорал, метнулся по тепловому следу. Почти сразунебо стало фиолетовым, затем почернело, и он вылетел в черноту космоса.

Олег уходил с постоянным ускорением, которое расплющило былюбого из костей и мяса. Но теперь уже и Мрак далеко не из простых костей и неиз простого мяса.

Ему почудилось, что они выскочили в совсем другой космос,чем тот, который в мирке Земля — Луна. Как будто там его истончившиеся чувстваловили и замечали те особые гравитационные поля, что связывают этих сестер,из-за чего одна всегда повернута одной стороной, а на другой возникают мощныеприливы и отливы, и вообще космос там плотнее, что ли, насыщен особойатмосферой, что и не атмосфера, конечно, а как бы то, что древние называлиэфиром.