— Хэлло! — почти сразу же ответил он приятнымтягучим голосом.

— Хэлло! — передразнила его Женя. — Слушайсюда, придурок!

Присутствовавший тут же Мартынов закатил глаза.

— Что за шутки? — возмутился Луканов на том концепровода.

— Это не шутки, а вполне серьезное предупреждение. Женянадеялась, что ее голос звучит достаточно грозно. Однако Мартынов почему-тоотвернулся в другую сторону, поэтому она не могла следить за выражением еголица.

— Когда ты забрался в видеопрокат и включил компьютер,мы тебя засекли!

— А! — оживился Луканов. — Так это выкричали: «А-у-у!»

— Теперь-то вы шутите! — язвительно сказалаЖеня. — А тогда хлопнулись в обморок.

— Я упал от предательского удара. Кроме того, зачемпоминать старое? — осторожно спросил кроссвордист. — Скажите лучше, скакой целью вы позвонили? У вас ведь есть цель, не так ли?

— Нам нужно встретиться и кое-что обговорить.

— Что, например?

— Например, как сделать так, чтобы Вован Юханов ничегоне узнал о вашей ночной вылазке.

Кроссвордист покашлял, вероятно, выгадывая время, после чегонеохотно сказал:

— Уговорили. Мы встретимся. Где и когда?

— Сегодня. Сейчас. Приезжайте в бар «Круглый апельсин»,мы к вам подсядем.

— Господи, где это? — всполошился кроссвордист.

— Двигайте в сторону кинотеатра «Прага», там найдете.

— Я не знаю, где «Прага»! — запротестовал былоЛуканов, но Женя безжалостно повесила трубку и довольным голосом сообщилаМартынову:

— Он приедет.

— Собственно, мы можем отправляться домой, —сказал тот. — Теперь, надеюсь, Скобкина его не упустит.

— Нет, — не согласилась Женя. — Нам надоотследить процесс. Все-таки Ира в настоящее время работает, мало ли что? Вдругпридется его задержать на некоторое время?

— Слушай, а тебя пускают в бары в таком виде? —небрежно спросил Мартынов, усаживаясь за руль.

— Конечно! — махнула рукой Женя. — Меняпринимают за парня. А мужчинам, как ты знаешь, прощается самый убогий внешнийвид.

«Значит, она в курсе, что выглядит убого, — подумалМартынов. — В чем же дело? Даже если у нее мужские наклонности, можноиметь гардероб совершенно другого качества». Впрочем, распространяться на этутему вслух он не стал. В голову ему пришла новая мысль: «Откуда, интересно,Венька узнал, что его подруге не нравятся мужчины? Возможно, он сам этопроверял?» Мысль ему не понравилась, поэтому он постарался от нее отмахнуться.

— Вон бар, видишь? — подпрыгнула на сиденьеЖеня. — Поворот проехали!

— Не беда, вернемся. Все равно мы явились раньшежертвы.

— Это Луканов-то жертва? — возмутилась Женя.

— Правильнее сказать, дичь. На него ведь Скобкинасобирается охотиться.

— Только потому, что мы ее попросили! — вступиласьза Иру Женя.

— Ах, ну да, прости! Она ведь почти твоя родственница!

— Это не так. — Женя скорбно опустила уголкигуб. — Дядя Георгий ни за что ее не признает.

— Это тот самый дядя, который устроил мне выволочку?

— Тот самый. Кроме того, у Яна есть официальнаяневеста.

— Почему она его не ищет вместе с тобой?

— Кто, Шмелева?! Да глаза б мои ее не видели!

— А у невесты не было желания избавиться от женишка?Может быть, она влюблена в другого, а злой папа заставляет ее сделать хорошуюпартию?

— Да ты что! С такой-то внешностью и отказаться отЯна?!

— Любовь зла, — предупредил Мартынов. —Возможно, ваша Шмелева положила глаз на своего шофера или телохранителя. Папашаведь у нее богат?

— Да-а…

— Богатые наследницы обожают путаться со своимишоферами и телохранителями.

— Ты думаешь, Яна убили из ревности?! Какой-то вшивыйшофер или не менее вшивый телохранитель?

— А что, тебе такой вариант не приходил в голову? Ведьты сама говорила, что к бизнесу исчезновение твоего двоюродного брата не имеетникакого отношения!

— Версию со Светой Шмелевой надо хорошенькообдумать, — пробормотала Женя. — Напомни мне заняться этим завтра.

Они одновременно выбрались из машины и плечом к плечудвинулись в направлении «Круглого апельсина».

— Мне как, держать тебя под руку, или ты изначальнобудешь изображать мальчика? — спросил Мартынов, глядя на Женю сверху вниз.

— Можешь держать меня под руку, — разрешилаЖеня. — А там пусть нас принимают за кого хотят.

— Ну уж нет, — возмутился Мартынов. — Еще нехватало, чтобы на меня косо смотрели!

Он демонстративно засунул руки в карманы и первымпротиснулся в дверь. В баре оказалось на редкость уютно и вкусно пахло кофе.

— Хочешь есть? — поинтересовался Мартынов. Женя,которая по пьянке отдала Пончику все свои сбережения, неопределенно пожалаплечами. Ей не хотелось заводить разговор о деньгах и извиняться за то, чтоплатить придется Мартынову. Однако тот мгновенно обо всем догадался.

— Я угощаю, — примирительным тоном сказалон. — Нам ведь надо как-то маскироваться! Не можем же мы просто пялитьсядруг на друга!

Женя ничего не имела бы против подобноговремяпрепровождения. Она могла пялиться на Мартынова сколь угодно долго, и этовполне заменило бы ей ужин. «Кажется, я начинаю понимать, отчего влюбленныехудеют, — подумала она. — Им просто не до еды».

Впрочем, когда принесли заказанный Мартыновым кофе и целоеблюдо сладостей, у Жени мгновенно потекли слюнки.

— Я сладкоежка, — призналась она. — Теперьменя вряд ли остановишь.

— Я не собираюсь тебя останавливать! — покровительственноулыбнулся Мартынов. Кажется, ему нравилось выступать в роли благодетеля.

— Тогда прошу тебя, лишь только почувствуешь, что я неотвечаю на вопросы, бей меня по рукам.

В тот момент, когда впервые тренькнула гитара и Ира Скобкинапоявилась на сцене, в зал как раз вошел красавчик Луканов. Сейчас он был ввельветовых брюках и темно-коричневом свитере.

— Внимание! — предупредил Мартынов. — Объектзанимает столик неподалеку. Надеюсь, музыка помешает ему нас слышать.

Ира Скобкина начала первую песню, не сводя глаз спорученного ей кроссвордиста. Он же как назло вообще не смотрел в ее сторону.Курил и то и дело поглядывал на часы.

— Надо что-то делать! — забеспокоиласьЖеня. — Тут такая высокая сцена, что Ира не сможет спуститься в зал вовремя пения, чтобы обнять его или заглянуть в глаза. А этот тип не обращает нанее никакого внимания!