— Ладно, — заговорщическим тоном сказалМартынов. — Придется исправить положение.

— Что ты хочешь сделать?

— Создать вокруг певицы ажиотаж, — подмигнултот. — Жди меня здесь, никуда не уходи. Не хватало мне еще о тебебеспокоиться.

Женю словно толкнуло в грудь мягкой волной. Он будет о нейбеспокоиться! Это просто волшебство какое-то…

Ира Скобкина пропела еще одну песню, изо всех сил стараясьпроизвести впечатление на публику. Мало кто остался равнодушен к еетелодвижениям. К сожалению, среди этого малого количества мужчин был и Луканов.Он по-прежнему смотрел попеременно то на вход, то на часы.

Женя положила в рот еще одно рассыпчатое пирожное, слизнув спальцев крем, когда услышала ропот, прошедший по залу. Подняв голову, онаувидела Мартынова, который свалил к ногам певицы не правдоподобно огромныйбукет цветов. Публика зааплодировала Раздались одобрительные возгласы.

Луканов наконец-то соизволил обернуться. Сначала повернуласьтолько его голова, потом и весь корпус. Женя поняла, что увиденное егозаинтересовало. Он даже развернул стул, чтобы без помех наблюдать за сценой.

— Победа! — шепотом заявила Женя, когда Мартыноввозвратился за столик. — И как эта идея с букетом пришла тебе в голову?Гениально!

— Ну… Мне просто захотелось преподнести Ирецветы, — небрежно ответил тот. — Она, безусловно, заслуживаетпоощрения. Я подумал, что, порадовав ее, заодно привлеку к ней вниманиекроссвордиста.

— Что ж, поздравляю, — чуть холоднее сказалаЖеня. — Кажется, этот тип уже забыл о том, зачем он сюда пришел. Мыспокойно можем двигать домой.

— Подожди, — не согласился Мартынов. — Мнехочется послушать весь репертуар.

Пирожные больше не казались Жене такими вкусными, как в самомначале. Она вяло отметила, что Луканов, едва только музыканты собралиинструменты, подошел к Скобкиной и стал усердно ей улыбаться, о чем-тооживленно болтая. Потом, активно поощряемый, нырнул следом за ней за бархатнуюпортьеру.

«Ах, как ловко справляется она со своим заданием! — сзавистью подумала Женя. — Мужчины словно привязаны за нитки к ее рукам.Одно движение нежным пальчиком — и они делают то, что она захочет».

— Надо пойти на улицу и немного понаблюдать из машиныза тем, как будут развиваться события, — сказал Мартынов, прерывая Женинпоток сознания.

— Ты сомневаешься в Ирине?! — искренне возмутиласьона. — Сам же видишь — она высший класс!

— Я не то чтобы в ней сомневаюсь, я просто опасаюсьтого, что Луканов слишком измучен поездками и сбежит раньше времени просто отнедостатка сил. Кроме того, ты ведь помнишь, он обожает старых теток. Ира жемолода и прелестна.

«Неужели никто никогда не скажет так обо мне: молода ипрелестна»? — подумала вдрызг расстроенная Женя. Она пристегнулась ремнембезопасности и уставилась в переднее стекло.

— Давай поиграем в города, чтобы не скучно было, —Предложил Мартынов, очевидно, считавший Женю ребенком — переростком.

«Сама виновата! — подумала она. — Резалась ведь сним в морской бой почем зря».

— Ладно, — вслух сказала она. —Играем. — А про себя подумала: «Ты еще будешь корчиться в конвульсиях всамом финале». — Я начинаю. Алма-Ата.

Скобкина и Луканов вышли из бара в одиннадцатом часу вечера.

— Послушай, он садится в ее машину! —забеспокоилась Женя.

— Ну и что? Сейчас они поедут к ней и до утра невылезут из постели.

— Надеюсь, Ира не будет поминать меня недобрымсловом, — пробормотала Женя, когда они тронулись с места и выехали нашоссе.

— Недобрым словом? — вскинул бровиМартынов. — Ты же восхищалась этим хлыщом!

— Да, но восхищалась абстрактно.

— Думаешь, он окажется никудышным любовником?

— Не знаю, — промямлила Женя и принялась смущеннотеребить край рубашки, потом спрятала руки под себя.

В салоне повисла тишина, и Мартынов включил радио. Женя отвернуласьк боковому окну, разглядывая рекламные щиты, бегущие вдоль дороги.

— Почему-то мне кажется, — с некоторымбеспокойством сказал Мартынов спустя некоторое время, — что машинадвижется по направлению к Кольцевой.

— Что это может значить? — всполошилась Женя.

— Да что угодно.

Через полчаса не осталось сомнений, что парочка рванула загород.

— Куда их несет? — возмущался Мартынов, прибавляяскорость, чтобы не потерять из виду преследуемую машину. — Может быть,плюнем и вернемся? Они наедине, и, думаю, Скобкина верховодит.

— Это смотря какую она избрала тактику, —пробормотала Женя. — А если она решила кроссвордисту во всем угождать?Судя по его повадкам, он еще тот фрукт.

— Ну так поедем домой?

— А вдруг с Ирой что-нибудь случится? — несогласилась Женя. — Этот Луканов может оказаться проницательней, чем мыдумаем. Вдруг он понял, что против него ведется какая-то игра? Нет, мы должныубедиться, что Ира в безопасности.

Вскоре им представилась возможность в этом убедиться.Машина, съехав с Кольцевой, минут десять мчалась мимо погруженных во тьмудеревенек, потом совершенно внезапно остановилась возле новенького одноэтажногокоттеджа, стоящего прямо возле шоссе. Заурчав мотором, она въехала на зеленыйучасток и погасила фары. Мартынов приткнулся к обочине и тоже заглушил мотор.Парочка тем временем выбралась на волю и принялась целоваться, навалившись накапот.

— Можно возвращаться, — поспешно сказала Женя,жалея, что ни одна паршивая ветка не заслоняет вид.

— Ладно, — согласился Мартынов и повернул ключ взамке зажигания. Мотор взвыл и заглох.

— Этого еще не хватало!

Он снова повернул ключ, и снова безрезультатно.

— Кажется, у нас поломка, — рассердился он иобеими руками саданул по рулю.

— А ты разбираешься в моторах?

— Увы, — Значит, только в унитазах, — разочарованнопробормотала Женя, когда Мартынов вылез наружу.

Впрочем, мысль провести ночь наедине с ним в салонеавтомобиля внезапно показалась ей привлекательной. Раз мотор не работает, небудет работать и обогрев. Следовательно, рано или поздно им станет холодно иони вынуждены будут греться друг о друга. Возможно, они даже обнимутся…

— Провались все пропадом! — выругался Мартынов,стукнув ногой по колесу. — Если нам придется ночевать здесь, мы замерзнем!А у меня нет ни термоса с кофе, ни глотка спиртного. Что прикажешь делать?

Женя дипломатично промолчала. В коттедже тем временемзажегся свет, и на траву упали бледно-желтые отражения окон.