– Виноградники – это тоже очень важно, папа.Когда-нибудь они станут приносить больше денег, чем рудники, помяни мое слово.

То же самое она говорила месяц назад и Дэну Ричфилду, но онподнял ее на смех. Конечно, были в долине виноградники, начинавшие приноситьдоход, но его и сравнить нельзя было с прибылью, получаемой от рудников. Всеэто знали, и Иеремия не преминул сейчас напомнить об этом Сабрине.

– Через несколько лет положение может измениться.Посмотри, какие изысканные вина делают во Франции, а наш виноград оттуда.

– Как бы вы не сделались у меня маленькой пьяницей,юная леди. Слишком уж интересуетесь виноделием.

Он дразнил ее, но она не воспринимала его шуток.

– Тебе бы тоже следовало больше этим интересоваться.

– Достаточно того, что этим увлечена ты.

Ее интерес к виноградникам представлялся ему несколько болееприемлемым, хотя в душе он понимал, что несправедливо лишать ее возможностидумать и о рудниках тоже. У нее была замечательная деловая хватка.

На следующее утро он смог еще раз в этом убедиться,завтракая с ней в номере перед уходом на встречу с президентом банка «Невада».Сабрина устроила ему настоящий экзамен по вопросам, которые он собиралсяобсудить. Она явно сожалела о том, что не могла сопровождать его, но вместе стем выглядела гораздо менее озабоченной, чем обычно.

– А чем ты сама собираешься сегодня заняться, малышка?

– Не знаю. – Отвечая, она задумчиво глядела в окно, такчто он не мог видеть ее глаз.

Он слишком хорошо знал ее и сразу заподозрил неладное.

– Я привезла с собой кое-какие книги. Наверное, будучитать.

Какое-то время он смотрел на нее, затем перевел взгляд насвои часы.

– Будь у меня время подумать, юная леди, я бы,возможно, стал волноваться: либо ты не в себе, либо морочишь мне голову. Нотебе везет. Я опаздываю, и мне пора.

Сабрина одарила его улыбкой и поцеловала в щеку.

– До вечера, папа.

– Будь умницей. – Он похлопал ее по плечу и слегка сжалего. – Постарайся вести себя благоразумно.

– Папа! – В голосе ее звучала обида, когда онапровожала его до дверей. – Я всегда себя так веду!

– Ха! – Иеремия хмыкнул, выходя из номера, а Сабринарадостно закружилась на одном месте.

Она была свободна до самого вечера и отлично знала, чтобудет делать. Она привезла с собой немного денег из Напы, да и отец, уходя,всегда оставлял ей достаточно на необходимые расходы. Сабрина сунула кошелек вкарман своей серой юбки и сменила розовую кофту на заношенную шерстянуюматроску, которую привезла с собой. Она надела старые сапоги, которых ей былоне жалко, и уже полчаса спустя, удобно устроившись в экипаже, направлялась врайон Ноб-Хилла. Она назвала адрес кучеру, а когда они прибыли на место,расплатилась и подошла к садовым воротам. У нее перехватывало дыхание, сердцепрыгало в груди от возбуждения. Было трудно поверить, что наконец-то сбываетсято, чего она ждала столько месяцев, нет, не месяцев, а лет! Она не знала, чтостанет делать после того, как перелезет через решетку. У нее не было намерениязаходить в дом. Достаточно было просто оказаться в саду. И все же какая-то силанеодолимо тянула ее к этому особняку, построенному отцом для ее матери.

Дом Терстона, словно бы погребенный в собственном парке,стоял в молчании. Сабрина долго смотрела на него, затем, собравшись с духом,полезла на ворота в том месте, где никто не мог ее заметить за большимраскидистым деревом. Взбираясь наверх, она молила Бога, чтобы ее не увиделкакой-нибудь сосед или прохожий не вызвал бы полицию. Через мгновение она ужеспускалась вниз по другую сторону забора, чувствуя учащенные удары сердца.Спрыгнув на землю, Сабрина замерла, гордая от сознания совершенного поступка.Она находилась на священной земле дома Терстонов и теперь быстро углубилась всад, торопясь скрыться, пока ее не заметили с улицы. Кустарники и деревья были огромными,как в джунглях, так что спрятаться в них не составило большого труда. Сабринадвигалась к дому, словно притягиваемая каким-то невидимым магнитом.

Она не могла не думать о своей матери. Как же ее любил отец,если выстроил для нее такой дом, и как же она должна была быть счастлива здесь!Сабрина представляла себе удивление матери, когда та впервые увидела этот дом:отец хотел, чтобы он стал для нее сюрпризом, но Сабрина не могла представитьсебе его былого великолепия. Как грустно было видеть сейчас огромные дверныемолотки, потускневшие до неузнаваемости, заколоченные окна и сорняки, росшиемежду ступенями крыльца. Дом пустовал уже двенадцать лет и казался Сабринеочень печальным. Она с любопытством прижала нос к окну, чтобы увидеть комнаты,где когда-то жили ее родители. Ей даже показалось, что она сумела представитьсвою мать, хотя отец так мало о ней рассказывал, а Ханна и того меньше. И ейотчаянно захотелось узнать хоть что-нибудь о женщине, носившей имя КамиллаБошан-Терстон.

Медленно, не задумываясь о том, зачем она это делает,Сабрина обошла вокруг дома, посматривая на ставни. В саду за домом онаобнаружила цветочные клумбы и небольшую итальянскую статую – женщину смладенцем на руках. Сев на мраморную скамью, Сабрина представила себе, как наэтой скамье, взявшись за руки, сидели ее родители. Может быть, мать, держа еена коленях, наслаждалась здесь солнечной погодой? Почему-то тут Сабрина гораздолучше представляла свою мать, чем в Напе. Сабрина знала, что отец долгое времяжил здесь, прежде чем женился на Камилле. Но теперь все изменилось.

«А ведь это был дворец любви, выстроенный для моей матери»,– усмехнулась про себя Сабрина, продолжая блуждать вокруг здания.

Она чувствовала себя слегка обескураженной. Если уж онаоказалась здесь, то надо узнать как можно больше. Но ни через главный вход, ничерез окна в дом не попасть. И тут, снова вернувшись к статуе женщины сребенком, Сабрина обнаружила, что одна из ставен была расколота. Ее пересекалабольшая трещина. Это было именно то, что нужно! Сабрина углубилась в заросли,подбираясь вплотную к окну. Окно вело в темный коридор, и сквозь него ничего небыло видно. Тогда Сабрина ухватилась за свисавшую ставню и попыталась оторватьее окончательно. Еще не понимая, зачем ей это нужно, Сабрина вдруг обнаружила,что может попробовать открыть обе ставни. Несколько яростных усилий – окноподалось и с пронзительным скрипом распахнулось. Не ожидая такого быстрогоуспеха, Сабрина на мгновение замерла, а затем без колебаний забралась наподоконник и спрыгнула внутрь. В коридоре по-прежнему было темно, и онаневольно почувствовала какой-то благоговейный трепет. Она находилась в доме, окотором мечтала всю свою жизнь!

Не зная, куда идти – направо или налево, Сабрина внимательноосмотрелась и поняла, что, по всей видимости, находится в кладовой. Все былоопрятно и аккуратно, но в помещении царила темнота. Сабрина знала, что в этомдоме двенадцать лет не было ни единой живой души, но его так тщательно закрыли,что пыли вокруг было мало. На мгновение она испугалась, подумав о том, чтоздесь все же кто-то бывает, а впечатление пустоты и заброшенности обманчиво. Нопути назад все равно не было: она слишком долго ждала этого момента.