Особенно быстро росла Одесса, ставшая к середине века третьим по численности населения городом империи (свыше 110 тыс. человек). Однако, в отличие от других крупных городов страны, Южная Пальмира своего самоуправления не имела.

Лоббирование городского самоуправления для столицы Причерноморья опиралось на демократизм графа Строганова и его обширные связи в Петербурге. В мае 1859 года после предварительных консультаций с городской общественностью новороссийский генерал-губернатор подал ходатайство министру внутренних дел России о даровании Одессе «городского устройства по примеру Петербургского».

В документе отмечалось, что в условиях важного торгового положения города и сложности местного хозяйства «административная деятельность начальства не может без постоянного участия всего общества изыскать прочные и наименее обременительные для народонаселения способы к улучшению городского хозяйства».

Глава МВД инициативу одобрил и предложил Строганову сформировать комитет по разработке нового городового положения. Работа над документом завершилась в апреле 1861 года, а в апреле 1863-го после доработки в МВД он был утверждён Государственным советом.

Положение предусматривало создание в Одессе Общей городской думы (представительный орган), Распорядительной думы (исполнительный орган) и городского головы, которые избирались в ходе двухступенчатых выборов.

Избиратели распределялись по трём куриям: домовладельцы (независимо от сословий), купечество и мещанство. Избирательная система одесской модели самоуправления отличалась особым демократизмом: впервые в России активное избирательное право получили женщины, голосование проводилось на избирательных участках по территориальному принципу путём подачи избирательных бюллетеней, полностью исключались какие-либо национальные и религиозные цензы.

Органы самоуправления были отделены от административных органов: генерал-губернатор, градоначальник, полицмейстер, другие чины полиции, прокурор и стряпчий избирать и быть избранными в органы самоуправления не могли. При этом генерал-губернатор согласовывал избранные кандидатуры городского головы и членов Распорядительной думы.

К моменту выборов в органы городского самоуправления в конце 1863 года граф Строганов уже покинул государственную службу. 19 декабря на заседании Общегородской думы он был единогласно избран первым городским головой. Однако, сославшись на почтенный возраст (ему исполнилось 68 лет), граф от этой должности отказался. Тем не менее он активно работал в качестве гласного Распорядительной думы и до самой смерти продолжил жить в Одессе.

Во время своего генерал-губернаторства и последующей жизни в Одессе Александр Строганов сделал ещё много полезного для города и всего региона: настоял на скорейшей прокладке железной дороги в пределы подшефной Херсонской губернии, добился создания Новороссийского университета, передал богатейшую личную библиотеку (не путать с семейной библиотекой Строгановых) из 18 840 томов в дар Новороссийскому университету.

Новороссии везло с генерал-губернаторами. Ввиду исключительной стратегической важности Причерноморья для империи назначения сюда получали, как правило, крупные управленцы, известные государственные деятели, военачальники: Григорий Потёмкин, Дюк де Ришелье, Михаил Воронцов…

Александр Григорьевич Строганов занимает в этом ряду достойное место.

Все крестьяне Бессарабии уйдут к русским. Как гордость болгар до Таврии довела

29 октября отмечается День бессарабских болгар. В этот день в 1838 году состоялось освещение храма Преображения Господня в Болграде, заложенного на месте старой церкви после дарования российским императором Александром I болгарским колонистам в Бессарабии самоуправления и хозяйственных привилегий.

Долгое время этот документ находился на хранении в алтаре главной церкви «Бессарабской Болгарии».

В истории бессарабских болгар бывали как радостные, так и горестные события, но одно из них выделяется тем, что ярко продемонстрировало чувство гордости этого небольшого народа, его особо тесные отношения с Российским государством.

Шёл 1859 год, завершался трёхлетний период, во время которого жители отторгнутой по условиям Парижского мира от России южной части Бессарабии должны были окончательно определиться со своей дальнейшей государственной принадлежностью. В случае сохранения российского подданства им предстояло покинуть уже обжитые места, перешедшие под власть вассально зависимого от османов Молдавского княжества.

В общей сложности под юрисдикцию Молдовы переходило 40 болгарских колоний, в которых проживало 41 120 человек.

Петербургское правительство, насколько это было возможно в условиях послевоенной разрухи (в 1856 году завершилась Крымская война), попыталось стимулировать миграцию болгарских колонистов в пределы России. По указу от 4 июня 1856 года болгарам, переезжающими в Россию, предоставлялись земли в Северном Причерноморье, пособия на обустройство (из расчёта 35 рублей на каждую семью), восьмилетняя льгота по уплате податей и исполнению повинностей.

Между тем, расширившееся за счёт юга Бессарабии Молдавское княжество не желало терять трудолюбивых и зажиточных жителей, сумевших в короткие сроки поднять в Буджакской степи сады и виноградники, начать производство многих земледельческих культур.

В прокламации «Жителям части Бессарабии, отходящей Молдавии» от 4 февраля 1857 года местоблюститель молдавского престола Теодор Балш гарантировал болгарам Буджака сохранение всех тех привилегий, что у них были при русском правлении.

Желая чётко зафиксировать хозяйственные права под новой юрисдикцией, в специальном прошении лидеры болгарских колонистов изложили важнейшие элементы своего статуса «при русских»: посемейное землевладение в размере 50-60 десятин при ежегодном налоге в 22 копейки серебром за десятину, освобождение от военной службы, свободное переселение в другие державы и право перехода в другие сословия.

Параллельно бессарабские болгары, оказавшиеся на территории Молдавского княжества, проявляли интерес к миграции в Россию. Так в марте 1857 года на имя царя Александра II поступил «Мирской приговор» – обращение от имени болгарских общин, выражавшее общее желание колонистов переехать на территорию Российской империи. Под документом стояли 548 подписей.

Российские власти, тем не менее, весьма реалистично воспринимали перспективы болгарского переселения. Так, российский агент в Измаиле коллежский асессор Романенко докладывал в Петербург «Колонии находятся на выгоднейшей местности и только одна крайность может принудить их (болгар) к переселению». Да и от молдавских властей следовало ожидать лояльного отношения к болгарским общинам.

Тем не менее, определённые меры на случай неожиданных событий на юге Бессарабии всё же предпринимались. На территории Бессарабской области России, а также Херсонской и Екатеринославской губерний создавался резерв свободных земель, которыми следовало наделять переселенцев. Дальнейшие события показали, что эти действия были вполне оправданными.

Весной 1860 года в Болград – административный центр «Бессарабской Болгарии» прибыл вновь назначенный глава правительства Молдовы, активный сторонник либеральных реформ Когэльничану. Он активно убеждал колонистов в необходимости распространения на них гражданско-правового статуса остальных жителей княжества. «Двойное дно» этого статуса состояло во введении для болгар воинской повинности, что было весьма непопулярно среди них.

Уже осенью молдавское правительство перешло от слов к делу. На болгарские колонии был распространён объявленный в Молдавии рекрутский набор. Кроме того, болгарские семьи обязали заплатить пятипроцентную пошлину со всего имущества.

Из Болграда в Яссы отправилась делегация с целью отговорить центральные власти от ликвидации «русских» привилегий болгарских общин, а тем временем в провинциальной столице собрались представители колоний, ожидавшие итогов переговоров. 8 ноября здание Болградского училища, где