– Правильно, – подтвердила Лера.

– Когда вы дали согласие стать его женой?

– В ноябре, на День милиции. Решила сделать ему подарокк празднику.

– Широкий жест, – прокомментировал следователь безтени усмешки. – И в честь вашего согласия…

– Да, в честь того, что мы как бы обручились, Сашаподарил мне это кольцо.

Настя бросила быстрый взгляд на часы. Одиннадцать двадцатьпять. Интересно, это Коротков только что звонил или нет? По репликам Костипонять невозможно. Если это Юрка, то что он сообщил? Ольшанский ни на миллиметрне отступил от хода допроса, как-то непохоже, что ему сообщили что-нибудьинтересное и в корне меняющее картину. Наверное, это был все-таки Коротков,который сообщил, что дед Немчинов подтвердил слова внучки, поэтому и менятьстратегию беседы нет смысла. Первые полчаса Костя бился над получением ответана вопрос: откуда у юного Барсукова могли быть деньги для приобретения такойдорогой вещицы? Понятно, что купил он это кольцо не в магазине, вероятнеевсего, с рук, поэтому цена была не такой высокой, как государственная, но всеравно не копейки. Бриллиант почти каратный. Допросы родителей и друзейБарсукова ничего в этом плане не дали, им было неизвестно о том, что парень гдебы то ни было подрабатывал и у него были какие-то иные источники дохода помимостипендии. Родители ему больших сумм не давали, но он, кстати, и не просил. Вдолг не брал, по крайней мере, выявить кредиторов пока не удалось. Так откудаденьги? Ответ напрашивался сам собой: мальчишку пытались прибрать к рукам илиуже прибрали криминальные структуры. Ему давали какие-то задания и щедроплатили за них. Не исключено, между прочим, что платили не деньгами, а натурой,в частности, вот этим бриллиантовым колечком. Такая версия у Насти уже была, итеперь она находила свое подтверждение.

Ровно в одиннадцать тридцать в дверь постучали. ГосподинСоловьев явился для участия в процедуре опознания кольца.

– Нам придется прерваться, Валерия Геннадьевна, –сказал Ольшанский, пряча бланк протокола в папку. – Сейчас будетпроизведено опознание кольца, и в зависимости от результатов опознания мы свами и будем продолжать беседу. Проходите, пожалуйста, – обратился он к вошедшемуи принялся звонить по телефону.

Через некоторое время в кабинете появились еще три человека.Двое из них были приглашенными понятыми, а третий положил на стол передОльшанским небольшую коробку. Константин Михайлович открыл сейф, и массивнаядверца на несколько секунд почти полностью закрыла его от глаз присутствующих.Настя поняла, что он сейчас вкладывает в общую коробку кольцо, которое полчасаназад изъял у Леры. Еще через пару минут пять колец с бриллиантами лежали наосвобожденном от бумаг участке огромного письменного стола Ольшанского, а самследователь скучным голосом произносил заученную наизусть формулу, объясняяприсутствующим смысл происходящего и предупреждая об ответственности за дачуложных показаний.

– Итак, Евгений Семенович, подойдите к столу ипосмотрите на эти ювелирные изделия. Нет ли среди них знакомого вам кольца?

Соловьев, тучный и немолодой, с видимым трудом поднялся состула возле стены и прошел через кабинет к столу, заметно приволакивая ногу. Онвнимательно разглядывал выложенные перед ним кольца. Лицо его исказилосьгримасой боли. Протянув руку, он собрался было взять одно из колец, ноОльшанский успел остановить его:

– Трогать ничего нельзя пока. Объясняйте на словах.

– Вон то, второе слева…

– Вы говорите об образце под номером четыре? –Ольшанский легко прикоснулся к кольцу кончиком шариковой ручки.

– Да, это… Это кольцо Тамары.

– Это кольцо похоже на то, которое вы когда-то дарилисвоей супруге, – уточнил следователь. – Оно имеет аналогичный каменьи тот же дизайн. Я вас правильно понял?

– Да… Это ее кольцо.

– Минуточку, мы пока только выяснили, что оно такое же.А вот для того, чтобы быть уверенным, что кольцо то самое, мы должны установитьего отличительные признаки. По каким признакам вы узнали бы кольцо своейсупруги среди других точно таких же? Может быть, мелкие изъяны, царапины, следыремонта?

– На нем была надпись. Я сделал гравировку, потому чтодарил кольцо Тамаре в день тридцатилетия.

– Что было написано на кольце?

– «Моей любимой».

– Гравировка с внутренней стороны или с наружной?

– С внутренней.

– Понятые, подойдите, пожалуйста, ближе. Возьмитекольцо, на котором прикреплена бирка с номером четыре, и посмотрите, есть ли нанем гравировка с внутренней стороны.

Понятая, женщина лет тридцати со строгим лицом учительницы инеожиданно улыбчивыми губами, взяла кольцо и стала рассматривать.

– Гравировка есть.

– Прочтите, что там написано, – потребовалОльшанский.

– «Моей любимой».

– Вопрос к вам, гражданин Соловьев. При какихобстоятельствах вы перестали владеть этим кольцом?

– Мою жену убили, а кольцо похитили. С тех пор как ееубили, я больше кольца не видел.

– Когда это случилось?

– Давно. В восемьдесят восьмом году.

В течение некоторого времени в кабинете царила тишина,следователь дописывал протокол, понятые терпеливо ждали, когда нужно будет егоподписать. Насте казалось, что она сейчас умрет от того напряжения, котороевитало над головами присутствующих. Соловьев сидел ссутулившись и, казалось,даже не замечал, как по его лицу текут слезы. В его толстой нескладной фигуре иобрюзгшем, залитом слезами немолодом лице было столько горя, что невозможнобыло оставаться равнодушным. Лера же, напротив, словно окаменела. Она не пролилани слезинки, на ее лице застыло выражение ужаса и отчаяния.

Наконец все ушли; кроме следователя, в кабинете осталисьтолько Лера Немчинова и Настя.

– Итак, Валерия Геннадьевна, продолжим, – сказалОльшанский, вновь извлекая на свет Божий бланки протокола допроса. –Александра Васильевна, я хотел вас отпустить, я и так занял у вас слишком многовремени, но видите, как все обернулось. Оказывается, ваш слушатель подарилсвоей невесте кольцо с трупа, так что я попрошу вас остаться и вернемся квопросу о том, откуда у слушателей вашего института, будущих милиционеров,берутся такие странные предметы.

– Хорошо, я подожду, – с лицемерной покорностьюответила Настя, тихо радуясь в душе, что Ольшанский ничего не перепутал и неназвал ее Анастасией Павловной.

– Значит, Валерия Геннадьевна, что мы с вами имеем сгуся, – начал следователь. – Мы имеем подарочек странногопроисхождения…

Настя насторожилась. Костя резко меняет стиль разговора. Доопознания он разговаривал казенными фразами, сухими, длинными и скучными, не позволяясебе ни одного слова, которое могло бы быть истолковано как фривольность илилегкость тона. Теперь же вдруг он заговорил совсем по-другому, ерничал и,казалось, вот-вот начнет привычно хамить. В чем дело? Почему он так изменился?Ведь результат опознания не был для него неожиданным, и он, и Настя были почтина сто процентов уверены, что Соловьев свое кольцо узнает. Так и произошло.Значит, никакой новой информации опознание ему не принесло. Но ведь этаинформация была, совершенно очевидно, иначе он не стал бы менять тон разговора.У Кости что-то на уме, он явно хочет поймать девчонку, но на чем? Неужеливсе-таки тот звонок был от Короткова и Юра сообщил что-то интересное?