То же и в традиционной японской семье: роль жены — рожатьнаследников для семьи мужа, куда ее приняли, вникать во все подробностидомашнего хозяйства. Муж же обязан обеспечивать благосостояние семьи. Не станутратить времени на анализ отличий японской семьи от китайской или русской — ихмного, но суть, ядро семейной концепции одна и та же, и, подвергаясьразмывающим воздействиям европейской или северо-американской модели, сохраняет,однако, свою устойчивость: как материальную, так и духовнотрадиционную.

И более того, семейные устои, основанные на четкомразделении роли отца и матери в семье, близкие тем, о которых шла речь раньше,прочно сохраняются в огромном регионе, протянувшемся от Мавритании до Пакистанаи охватывающем ареалы арабской, иранской и турецкой культуры. Там по- прежнему,можно сказать монолитно, превалирует модель авторитарной, иерархически четкойсемьи. Да, исподволь она размывается, обретает большую гибкость и некоторыеновые формы, но это все та же устойчивая в основе своей структура.

Вот такая-то существует в мире, можно сказать, мощная аура,которую нельзя просчитать на арифмометрах фининспекторов от социологии, но котораявбирает в орбиту своего воздействия огромные массы людей. Большинство женщин —осознанно или неосознанно — хочет быть за мужем, защитником, кормильцем ипоильцем, а большинство мужчин хотело бы иметь здоровую мать своих детей,умелую хозяйку, верную опору во всех превратностях судьбы. О, сколь глубокогосмысла полна старая русская поговорка: «Для щей люди женятся, для мяса замужвыходят». Вдумаемся в нее… Что и говорить, Егор во всех своих предшествующихсемейных бытованиях и Анастасия также, исходили из подобной модели какисходной, фундаментальной, наилучшей.

Итак, мощное, воистину планетарное течение традиционныхпредставлений о роли мужчины и женщины в семейной жизни направляло жизнь мужчини женщин в нашей стране, невзирая ни на грандиозную ломку укладовхозяйственно-экономического уклада, ни на войны и репрессии, выкосившие рядынаиболее активных и самодостаточных мужчин, ни на резкое снижение возможностейу мужчины быть как прежде, на протяжении тысячелетий, основным добытчиком икормильцем своей жены, детей и престарелых родителей.

Все однако значительно, а кое-где даже в корне изменилось,когда в это величественное, широкое и мощное течение и соответствующий емуэмоциональный ореол стремительно ворвалось не менее могучее течение, истокикоторого зарождаются у других континентов, берут начало в иных регионах, чемте, что были названы чуть выше. Время столкновения этих течений — наши годы;место громадного водоворота, образовавшегося на пересечении двух глобальныхпотоков — наша реальная действительность; налеты грозных тайфунов, сериипериодически возникающих беспощадных смерчей, клубление непроглядных туманов,неизвестно откуда срывающиеся бешеные ветра и крайне редкая солнечная погода —метеорологическая обстановка в сфере нашей семейной жизни.

Так что же это за поперечное нашему исконному течение, изкаких морейокеанов, из каких исторических времен прорвалось оно в наши дни икрая?

Зарождалось оно в тех благородных странах, гдеиндивидуальная самодостаточность человека подтверждалась и закрепляласьзаконами о священности и неприкосновенности частной собственности. В техстранах, которые двинулись (после первой промышленной революции в XVII–XVIIIвеках) путем приоритетного развития индустриальной технологии, очень быстроначали размываться патриархально-феодальные взгляды на семью. Да, три «К»(Kinder-Kirche-Kuche) по-прежнему были вышиты на флагштоке благопристойной женыбюргера, но в случае горестного вдовства хозяйка домика (или замка, илифабрики, или концерна) уже не оказывалась лишним ртом в чужом семействе: оналично становилась владелицей собственности. И хотя по-прежнему правили бал игибли за металл (не только золотой) прежде всего мужчины, право собственностина собственное хозяйство, на собственное дело и — на собственнуюличность! — все больше распространялось и на женщин. И на Руси бывалисобственницы, императрицы либо помещицы, но это были люди, составляющиеничтожные доли процента от общей массы населения. Потом, когда появилисьсвободолюбивые нигилистки или курсистки, давшие родине и миру таких гигантовиндивидуального духа, как, например, Софья Перовская или Софья Ковалевская, илиЕл??на Блаватская, число их было крайне невелико, а судьбы, как правило,драматичны или даже трагичны, ибо не набиралось такого их количества, котороеспособно было качественно изменить отношение к ним. В самом деле: многиедесятки миллионов крестьянских, уже даже не крепостных баб, даже негодовавших вусловиях патриархального самодурства против своих властелинов и желавших иметьсвои собственные деньги и волю поступкам, пребывали однако в такихэкономических крепях, которые побуждали их держаться за своего мужика(вспомним: «…для мяса замуж выходят»). Что рядом с этой неизмеримой толщейдесятки и даже тысячи свободолюбивых «нигилисток»?

В Западной же Европе процесс экономического раскрепощенияженщин набирал меж тем учащенный ритм, а когда в послевоенные годы чудовищноразбогатевшая Америка уверенно вышла на первый план среди капиталистическихгосударств, то она же естественно опередила все страны и по уровню женскойэмансипации. Надо сказать, правда, что знаменосец и блюститель индивидуальнойсвободы. Западная Европа показала однако Новому Свету, кто есть подлинный лидерв этом отношении: молодежный взрыв 1968 года практически без какой-либозаметной переходной стадии двинулся от революции социальной к революциисексуальной. Тогда пали не только все прежние «табу» в сфере интимной жизни, носвершился и существенный переворот во взглядах на семью, на права женщины всемейной, и шире того, в интимной жизни. И вот этот-то поток практическибеспрепятственно хлынул в нравственные океаны нашего отечества после разрушенияу нас железного занавеса в 60–70 гг. Хлынул и завертел, как невесомыещепки, миллионы и миллионы наших сограждан и особенно согражданок, которыевосприняли вновь обретенные нормы с достаточной легкостью потому, что нашаэкономическая нищета сравняла к тому времени материальные возможности мужчин иженщин. И коль скоро «М» уже не мог обеспечить материально полностью свою женуи семью, столь скоро «Ж» обрела равные с ним права на производстве и вобщественной жизни. И в семейной жизни! А если снова вспомним, что количестводействительно достойных «М» в нашей многострадальной державе было повыбитовойнами, высылками и лагерями и уменьшилось противу исходного уровня на десяткимиллионов мужчин самого активного возраста и деятельного образа жизни, то вподобной ситуации экспансия женской самостоятельности сталаразвиватьсяразливаться практически беспредельно. И тут уж кто во что горазд:Лариса Губина, оттеснив посредством своей работоспособности и обаяния мужчинпереводчиков, вышла на самые передовые рубежи возможного для трудящейся женщинысамообеспечения. Геолог Томила, первая жена Егора, уразумев, что зарплаты мужа— средненького офицерика — явно недостаточно по ее аппетитам, расчетливо исмело пошла в атаку передком на партийное и учебное начальство своегоинститута, и в результате достигла значительного роста материальногопреуспеяния.