Я знаю, мисс Ланкастер, что Вы расходились во взглядах сотцом по многим вопросам, но лелею надежду, — как лелеял и он, — чтокогда-нибудь Вы оцените его старания для Вашего блага и наилучшим образомвоспользуетесь своими возможностями. Как и Вы, Сайрус обладал сильной волей игорячим темпераментом. Возможно, именно это и помешало Вам понять друг друга.

Надеюсь, Ваша взаимная неприязнь позволит Вам легчеперенести известие о его смерти. Уверен, Вы глубоко раскаетесь, когда поймете,что уже ничего нельзя изменить в Ваших отношениях с отцом.

Перед смертью отец мне велел сообщить Вам, что очень любилВас, хотя и не выказывал своих чувств, и умер в надежде, что вы тоже еголюбили».

Клейтон вернул письмо Стивену с той же жалостью и тревогой,которые испытывал Стивен по отношению к Шерри, и с тем же недоумением по поводутого, что сообщалось в письме.

— Как все это печально, — произнес он. — Трудно себепредставить, сколько несчастий свалилось на эту бедную девушку! Впрочем, может,оно и к лучшему, что между ними не было взаимопонимания. — Он в раздумьепокачал головой и, нахмурившись, спросил:

— А что скажешь насчет того, что поверенный пишет о Шерри?Ведь она совсем не такая.

— Согласен, — подтвердил Стивен. — Если, разумеется, несчитать ее своеволия и темперамента, — добавил он с кривой ухмылкой. — Видимо,у ее отца и его поверенного были сходные взгляды на воспитание дочерей, ималейшее проявление их непокорности оба считали абсолютно нетерпимым.

— Не сомневаюсь в этом, потому что хорошо знаю своего тестя.

— Представляю себе, каким строгим был этот Ланкастер, еслидопустил, чтобы его дочь ехала к жениху в безобразном коричневом платье, вкотором я видел ее на пристани, — заметил Стивен, вытянув и скрестив ноги ипоудобнее устраиваясь в кресле. Сунув руки в карманы, он обернулся и сделалзнак служителю, а когда тот подошел, заказал шампанского.

Небрежная поза брата, шампанское, что все это значит? —недоумевал Клейтон. Как бы то ни было, известие о смерти отца навернякапричинит Шерри боль. Интересно, как собирается брат сообщить о случившемсядевушке? Но судя по всему, Стивен и не думал об этом и с довольным видомнаблюдал, как слуга разливает по бокалам шампанское.

— Что же ты собираешься делать? — не выдержав, спросилКлейтон.

— Предложить тост.

— Ты, видимо, не понял, что я имел в виду, — нетерпеливосказал Клейтон, раздосадованный притворным непониманием брата. — Меняинтересует, когда ты намерен сообщить Шерри о письме?

— После свадьбы.

— Что?

Вместо ответа Стивен игриво вскинул бровь, поднял бокал и,посмеиваясь, произнес:

— За наше счастье.

Клейтон уже успел прийти в себя и, всячески скрывая радость,вызванную таким поворотом событий, тоже устроился поудобнее в кресле, но вместотого, чтобы выпить шампанское, рассеянно вертел в руке бокал, с веселым видомнаблюдая за братом.

— Думаешь, я совершаю ошибку? — спросил наконец Стивен.

— Вовсе нет. Не знаю только, заметил ли ты, что в последнеевремя она питает к тебе, как бы это точнее сказать, некоторую неприязнь.

— Неприязнь? Да она не протянула бы мне стакана воды, дажеумирай я от жажды, — ответил Стивен, — потому что для этого ей пришлось бы комне приблизиться.

— Сомневаюсь, что в подобной ситуации она примет твоепоистине благородное предложение руки и сердца!

— Я тоже сомневаюсь, — хмыкнул Стивен.

— Ну и как же ты собираешься ее уговорить?

— Сначала, — стал врать Стивен с невозмутимым видом, — я ейскажу, что напрасно она усомнилась в моей порядочности и честности моихнамерений, а потом, в доказательство этого, сделаю ей предложение и изъявлюготовность извиниться, если она пожелает.

Он говорил с такой убежденностью, что брат не без ехидстваспросил:

— И чем, по-твоему, все это кончится?

— Тем, что я проведу несколько дней и ночей в моем уютномдоме.

— Разумеется, с ней?

— Нет, с компрессами на обоих глазах.

Клейтон расхохотался и никак не мог остановиться, но тутвернулись Джордан Таунсенд, герцог Хоторн и Джейсон Филдинг, маркиз Уэйкфилд, ипоскольку Стивен и Клейтон уже все обсудили, Стивен пригласил их занять местаза столом, и четверо друзей наконец приступили к карточной игре с высокимиставками. А это дело нешуточное.

Однако Стивен никак не мог сосредоточиться, думая о Шерри иих будущем. В действительности он совершенно не представлял себе, как сделаетей предложение, но это его нисколько не волновало. Главное, что она будетпринадлежать ему. Он навсегда избавится от чувства стыда и вины, а также отмысли, что Шерри была невестой барона Берлтона. Теперь, когда она потерялаотца, кто-то должен о ней заботиться, а Стивен к тому же ей нравится.

Стивен больше не сомневался, что их женитьба былапредопределена. Он почувствовал это в тот самый момент, когда Шерри появиласьперед ним в пеньюаре, подпоясанном золотым шнуром от гардины, и с голубымполотенцем на голове, напомнив ему босую мадонну — мадонну с ужасной проблемой:«У меня рыжие волосы!»

Нет, он почувствовал это еще раньше, в то первое утро, когдапроснулся у ее постели и она попросила его рассказать, какое у нее лицо. Онзаглянул в ее завораживающие глаза и увидел в них столько мужества, столько нежности.Все началось еще тогда, и чувство его к ней крепло с каждым днем. Все емунравилось в этой девушке: и дерзкие шутки, и ум, и не — , притворная доброта.Ему нравилось обнимать ее, нравился вкус ее губ. Он восторгался ее характером,энергией, обаянием. А больше всего ее честностью.

Немало женщин перевидал он за свою жизнь, и все они подчарующими улыбками и томными взглядами скрывали алчность и властолюбие,обуреваемые единственной страстью — страстью к богатству. И вот наконец послестольких лет Стивен Уэстморленд встретил женщину бескорыстную, которой нуженбыл только он сам.

Обезумев от счастья, Стивен никак не мог решить, что купитьей прежде всего. Пожалуй, драгоценности, решил он, когда пришла его очередьделать, ставку. Экипажи, лошади, платья, меха, но сначала — драгоценности…Умопомрачительные драгоценности, чтобы оттенить ее необыкновенное лицо иукрасить ими ее атласные волосы. Платье…

Да, платье, расшитое жемчугом, решил Стивен, усмехнувшисьпро себя, когда вспомнил ее остроумное замечание по поводу платья графиниЭвандейл. Платье, расшитое тремя тысячами и одной жемчужиной. Кажется, Шерри непроявляет особого интереса к нарядам, но к этому, подаренному им лично платьюотнесется с юмором, и оно наверняка ей понравится, поскольку это будет егоподарок.