от руки жертвы. Возможно, если в тот день Скворец проявил хоть немного слабости и отступил, то ему до сих пор в кошмарах приходили те черные глаза человека под маской. Он бы просыпался от страха встретиться с ними снова, но как же хорошо, что теперь они встретятся только в аду. Внезапно его настигло озарение, из-за чего руки бессильно упали в воздухе, и Скворец сделал шаг назад. Словно он попался в ловушку там, где был уверен, что ее нет.

— Соловушка… — ладони вспотели, а слова так и не могли сорваться с языка.

— Что с тобой? — Соловушка вскинула подбородок.

— Они не знают, что я лишился глаза, — в горле пересохло, а руки стали дрожать так, словно он впервые собирается стрелять. — Они не знают. Они этого не знают, — будто бы не до конца понимая смысл своих слов, он продолжал повторять их.

— Как это не знают? — Соловушка сощурилась. — Разве не они это сделали?

Скворец сделал шаг назад и отвернулся. То, что так тщательно скрывал Дрозд, сейчас выльется наружу неконтролируемым потоком и разрушит все, что они построили. Скворец посмотрел на свои руки, и ему показалось, что они снова окрасились кровью, как в день его первого убийства.

— Мы были один на один. А после я его убил, — Скворец больше не мог смотреть ей в глаза. — Остальные не знают, что он сделал со мной

— Что ты сделал?! — глаза-стекляшки распахнулись, и Соловушка сделала несколько шагов назад. — Чт…, — она схватилась руками за голову и зажмурила глаза.

Несколько секунд она вникала в смысл сказанных слов, а после ее плечи задрожали от осознания. Соловушка ладонью закрыла рот, чтобы сдержать слезы, что уже скопились у уголков глаз.

— Ты хочешь сказать, что они могли взять Дрозда вместо тебя? Они убьют его…, они убьют его за то, что ты убил их человека.

— Соловушка, — Скворец хотел подойти к ней, но она не позволила. — Я догадываюсь, где они могут быть.

Девушка замерла и посмотрела на Скворца.

— Откуда?

— Я следил за ними.

Она оперлась спиной о стену, не сводя взгляда со Скворца. На ее глазах мальчик, который рос вместе с ней и радовался корове, превратился в убийцу, из-за которого она может лишиться брата.

— Ты следил за ними. И ни слова не сказал об этом.

— Я успею спасти его, как он спас меня, — он подбежал к половице, под которой прятал пистолет. — Я исправлю все.

— Они убьют тебя! Неужели ты не понимаешь, — она закрыла лицо руками, и ее плечи задрожали от слез. — Они убьют и его, и тебя. Скворец, если вас двоих не будет со мной, то не будет и меня. Ты обещал мне. Ты обещал, что будешь живым.

— Со мной ничего не случится, я обещаю тебе, — он на секунду задумался, а после сказал то, что она больше всего боялась услышать. — Ты поедешь со мной. Если вдруг Дрозд сказал им место нашего нахождения, тебе будет опасно оставаться здесь.

— Что? Ты серьезно?

— Ты обещала быть всегда со мной, так что время выполнить обещание. А я выполню свое, — Скворец вложил ей в руку пистолет. — Я хочу быть уверенным в твоей безопасности. Не бойся, на рожон не полезешь.

— Я не умею стрелять, — Соловушка прикоснулась к холодному металлу, и по всему телу прошла дрожь.

— Если хочешь выжить здесь, то придется учиться. Ты же не хочешь постоянно сидеть и переживать за близких, не зная, чем помочь, — Скворец нахмурился и схватил Соловушку за запястье. — Время отбросить эти предрассудки и страхи и начать думать. Ты больше не маленькая девочка, а покровительства Филина у нас больше нет. Так что бери пистолет и поехали за Дроздом.

— Скворец, я…

— Хватит! — он дернул плечами. — Мы можем вечно разводить тут сопли, а можем просто взять и сделать.

— Мне страшно.

— Поэтому бери пистолет и стреляй, чтобы больше не бояться.

* * *

На площади старого района горел всего один фонарь, свет от которого то и дело дрожал. Он освещал центральную часть площади, оставляя в тени весь край, будто скрывая там самых отвратительных монстров из кошмаров. Они боялись выйти на свет, чтобы их лишний раз не разоблачили за все злодеяния. Но стоит ступить за дрожащую полоску света, они тут же накинуться, разрывая плоть кривыми зубами. За площадью находился старый завод по ремонту вагонов, который сейчас уже готов был открыться в новом месте. В старом помещении стены поросли мхом и плесенью, а потолок мог обвалиться в любой момент. Двери были заколочены вот уже почти год, а огромные железные ворота заперты на засов, что уже давно заржавел. На первом этаже были выбиты окна какими-то хулиганами, а задняя дверь, что раньше была запасным выходом, выломана в надеждах украсть что-то или найти укромный уголок бездомным людям.

Скворец начал волноваться, еще когда на площади увидел знакомые машины. Он видел их, когда следил за бандитами у ресторана. Иномарки блестели черным от света единственного фонаря, а надежда потухла ровно так же, как и закатное солнце. Скворец достал пистолет и, схватив Соловушку за руку, потащил ее к зданию. На улице было тихо, так что были слышны крики пьяных людей с соседней улицы. Как только перед их лицом появилась стена из белого кирпича. Скворец прислушался к звукам внутри. Он слышал голоса, но не мог разобрать слов, и поэтому потащил Соловушку дальше, к разбитому окну. Девушка за его спиной дрожала, и периодически он слышал, как она всхлипывает носом. Он мог бы обернуться, обнять ее и утешить, что все хорошо, но разве это было правдой? Скворец вспомнил, как в детском доме он прятался под кровать от обидчиков, утирая слезы кулаком. Если бы Филин не показал ему, что он может быть сильным, то, возможно, он сейчас уже был бы мертв. Он решил доказать Соловушке, что она тоже сильная, может постоять за себя и защитить брата. Тем более он всегда будет рядом с ней, чтобы помочь. Она должна перестать полагаться на кого-то, а стать непробиваемой стеной, которая не будет никого бояться. Скворец любил ее так сильно, что решил вместо защиты подарить ей возможность научиться защищаться самой. Что бы ни значили те обещания, он не может жить вечно, а она не всегда будет рядом. И поэтому самым оптимальным решением было научить ее саму быть себе опорой.

Он слышал их. Он видел их силуэты в ночной темноте. До них было подать рукой, и Скворец бы без раздумий бросился в драку, если