– От чего умер Агафон? – спросила она у Санты. – Он болел?

– Болел? С чего ты взяла?

– Я врач. Люди просто так не умирают, тем более молодые. Сколько было лет твоему хозяину?

– Много... очень много. Его удел – вечность.

Высокопарный слог Санта, несомненно, перенял у Агафона.

– Все мы дети вечности, – усмехнулась Глория. – А по паспорту сколько ему набежало?

– Тридцать четыре года...

– У него остались родственники? Отец, мать?

– Он всегда говорил, что один как перст...

– На похороны кто-нибудь приходил?

– Нет, – дернул подбородком Санта. – Мы пережили это вдвоем, я и он. Он не хотел, чтобы посторонние присутствовали на его похоронах.

– И ты никому не сообщил о его смерти?

– Кому я должен был сообщить? Он не давал мне никаких указаний.

– Но ты хотя бы... вызывал врача, который установил причину...

– Я обязан был соблюсти все формальности. Хозяин умер естественной смертью! – с нажимом произнес великан. – Сначала я решил, что ты... убила его. Ты спасла себя тем, что сбежала. Тебе повезло! Потом я опомнился. Хозяин нарочно отослал меня из дому. Он хотел остаться наедине с тобой... в мастерской. Он все предусмотрел. В момент смерти он выбрал тебя...

– Что значит «выбрал»? – похолодела Глория.

– Он счел тебя более подходящим сосудом...

– Сосудом? – с ужасом повторила она.

– Сосудом для перехода магической силы... Разве тебе не известно, что маг не может умереть, пока не передаст свою силу... достойному претенденту?

Последние два слова дались ему с трудом. Он не смел оспаривать выбор усопшего, но и не одобрял его, несмотря на все свое поклонение. Женщина не сможет заменить мужчину.

Глория надеялась, что слова Санты – только распространенное заблуждение, которое тот искренне разделяет. Да, существует поверье, будто бы колдовские способности передаются в момент смерти от одного человека к другому путем телесного контакта. Но это всего лишь поверье!

Она нервно сглотнула и опустила глаза. Санта молчал, ожидая дальнейших вопросов. Он всецело положился на волю покойного, который пожелал, чтобы слуга пролил свет на сложившуюся ситуацию.

– Агафон что... заранее знал о своей смерти?

– Разумеется, – степенно кивнул великан. – Он готовился к ней. Поэтому и позаботился о тебе...

– В каком смысле?

– Он искал претендента. Это оказалась ты. У него было видение... я уже говорил. Зачем, по-твоему, мы рисковали? Ты везучая! – с завистью произнес Санта. – Если бы не хозяин, бандиты убили бы тебя... Они собирались получить выкуп и избавиться от жертвы. Они всегда так делают. Им не нужны свидетели.

У Глории запершило в горле.

– Могу я посетить... могилу Агафона? – прокашлявшись, спросила она.

– У него нет могилы. Он приказал развеять свой прах на перекрестке в полнолуние. Я выполнил это. Теперь хозяина ничто здесь больше не держит.

Глорию подташнивало, как при головокружительном спуске на «американских горках». Разговор с Сантой выбил ее из колеи. Она надеялась, что все ее подсознательные догадки – бред, который не подтвердится. Но получилось наоборот.

– Теперь я буду служить тебе, если ты захочешь... – вырвалось у великана.

– Мне?

– Ну да... Когда появится нужда, приходи.

– С-спасибо...

Она не знала, как ей следует вести себя. Попрощаться с Сантой как с добрым знакомым... или уйти отсюда и забыть о нем навсегда. Забыть обо всем, что она здесь услышала!

На стене тикали допотопные часы. За пыльным стеклом двигались неумолимые стрелки. Прошло около двух часов...

Лавров навел справки об Агафоне Таленникове – сведения оказались до обидного скудными. Семь лет назад тот переехал из Москвы в Черный Лог, достроил дом и жил, практически не выходя со двора. Господь Бог, обделив его внешностью, компенсировал этот недостаток поразительным везением. Раза два-три Таленников выигрывал крупные суммы в лотерею. В Москве у него была квартира, которая досталась ему от приемной матери. Женщина усыновила его в роддоме, куда настоящая родительница подкинула малыша, очевидно, не желая растить урода. Когда приемная мать умерла, Агафон сумел встать на ноги и обеспечить себя материально. Он занимался простыми на первый взгляд вещами, которыми вроде бы никого не удивишь: составлял гороскопы, толковал сны, делал бизнес-прогнозы, помогал искать пропавших людей по фотографиям. Постепенно круг его клиентов сужался, а плата за услуги возрастала. Обратиться к нему за советом мог позволить себе далеко не каждый.

Потом он вдруг продал квартиру и решил перебраться за город. Еще в детстве у него начали проявляться необычные способности, которые пугали окружающих. Иногда он читал мысли и предупреждал о грядущих событиях. Сверстников Агафон зачастую ставил в тупик своими так называемыми «фокусами» – с легкостью гнул ложки и вилки из нержавейки, двигал предметы и гасил взглядом зажженные спички. Все, однако, считали эти «фокусы» не более чем ловкими трюками и прочили мальчику карьеру циркового иллюзиониста. Но тот и слышать не желал о цирке. «Иметь обличье шута и быть шутом – не одно и то же!» – любил повторять он. Еще одна особенность Таленникова заключалась в том, что он говорил и вел себя отнюдь не по-детски. Воспитатели из интерната, где он учился, отмечали его «взрослость» не по годам и острый оригинальный ум.

Подрастая, Агафон то ли перестал демонстрировать свои «фокусы», то ли его паранормальные способности улетучились. Приемная мать любила его без памяти, несмотря на уродство, и карлик отвечал ей взаимностью. Она хотела, чтобы он учился дальше, подобно всем остальным, – поступил в вуз, получил востребованную профессию и смог трудиться на дому. Но Агафон отказался наотрез. Его совершенно не интересовали ни высшее образование, ни профессиональная карьера, ни заработок. Казалось, он не беспокоится о своем будущем.

Таленников прожил всего тридцать четыре года. Возможно, он предвидел, сколько лет ему отведено, и не хотел тратить драгоценное время на учебу, которая ему не пригодится. Чем больше Лавров узнавал об Агафоне, тем сильнее интересовал его этот странный человек с убогим телом и недюжинным характером. У того не было профессии, зато водились деньги, не было друзей, зато имелся верный слуга, готовый за хозяина в огонь и в воду. Лавров подозревал, что захоти Таленников обзавестись женой – желающие нашлись бы. Тот наверняка умел очаровывать женщин, так же как он очаровал бывшего алкоголика Санту и сделал великана послушным орудием в своих руках.

Интересно, что могло связывать покойного Агафона с Глорией Зебрович? Этот вопрос помимо воли засел в мозгу начальника охраны и лишил его покоя. Вряд ли вдова без веского повода стала бы форсировать покупку дома в захудалой деревушке Черный Лог. Тем более при отсутствии необходимых средств. Сначала она для отвода глаз заговорила о доме в Прокудинке, якобы с целью разобраться с собственным похищением и таинственным письмом от бывшего воздыхателя. Но какое отношение к письму имел дом? Кого она надеялась там найти? Самого Нефедова? Мертвые не воскресают... Разве что только в кино.