Они вышли из парилки и прыгнули в бассейн. Здесь Марлен иповедал Андрею, как развивалось вокруг него трехдневное ЧП, как потеряли егосоответствующие органы, как искали по всей Москве и не могли найти, как он самна эти органы наорал сегодня по телефону, да-да, пришлось и ему к ним обращаться,ты ведь, Андрей, достаточно реалистический человек, чтобы понимать, что к особетакого полста, как ты, не может не быть приковано внимание соответствующихорганов, ну вот и пришлось обратиться, потому что ты пропал, не звонишь, непоявляешься, а у нас ведь с тобой нерешенные вопросы, нс говоря уже онормальных человеческих отношениях, я уже к Татьяне звонил и в корпункт и дажесвоему Диму Шебеко, но никто не знал, где ты – я так понимаю, что это ты из-заТатьяны ушел на дно, да? – ну, вот и пришлось позвонить в соответствующиеорганы, потому что сегодня должна была состояться твоя встреча с очень виднымлипом, напоминаю тебе твою же шутку о масонской ложе, так вот – была достигнутаполная договоренность, а тебя нет, это, понимаешь ли, в нашей субординацииполнейший скандал, вот почему и пришлось к соответствующим органам обращаться,и вдруг выяснилось, какой пассаж, что и они не знают, где ты, так до сих пор ине знают ничего, не знают даже, что ты здесь прохлаждаешься, а ведь им всеполагается знать, ха-ха-ха, это просто умора!

– А я-то думал, что здесь каждый стул соединен ссоответствующими органами, – проговорил Лучников. – Даже этот бассейннепосредственно вытекает в соответствующие органы.

– Страна чудес! – воздел слегка к потолку рукиМарлен Михайлович и слегка утонул в прозрачной зеленой обогащенной морскимкалием водице.

– Что ж, выходит, моя встреча с этим вашим магистром несостоялась? – спросил Лучников.

– Увы, она состоялась, – Марлен Михайлович опятьслегка утоп, – увы, однако, без моего участия. По другим каналам ты сюдаприплыл, Андрей, а это, к сожалению, отразится в дальнейшем на многом…

– Что же и магистр ваш, стало быть?… – спросилЛучников.

– Ну, конечно же, он там, – Кузенков повел глазамив сторону парилки.

Лучников вылез из бассейна. Кузенков последовал за ним.

– Марлен, я три дня не менял рубашки, – сказалЛучников. – Ты не мог бы мне одолжить свою? У меня… у меня… понимаешь ли,сегодня прием в британском посольстве, я не успею в гостиницу заехать.

– Да-да, конечно, – Кузенков задумчиво смотрел наЛучникова.

– Кроме того, – Лучников положил руку на плечочеловеку, который называл здесь себя его другом. – Ты не мог бы вывезтименя отсюда на своей машине? Я совершенно потерял ориентацию.

Кузенков задумался еще больше.

Из парилки вышел и мигом обмотал чресла полотенцем ОлегСтепанов. В глубине холла под сенью вечнозеленых пальм три подавальщицы, бойкопоглядывая, накрывали на стол. За стеклянной стеной во внешней среде под елкамипередвигались безучастные фигуры охраны. Олег Степанов стоял неподвижно слицом, искаженным гримасой острейшего счастья.

– Хорошо, Андрей, поехали, – решительно сказалКузен-ков.

Трудно сказать, прежние ли ребята работали или Сергеевскийсектор, наконец, взял на себя все заботы, но оперативная машина исправно следовалаза кузенковской «волгой» всю дорогу до города, держась, впрочем, вполнетактичной дистанции. Кузенков иногда посматривал в зеркальце заднего вида иморщился. Он и не старался скрыть эту мимику от Лучникова, скорее дажеподчеркивал, подсознательно, как бы показывая другу, что ему лично это всеглубоко противно…

– Твой маршрут, Андрей, в принципе почтисогласован, – говорил Кузенков по дороге. – Однако на поездку водиночестве не рассчитывай. Иностранцам такого ранга, как ты, полагаетсяпереводчик, ну и ты получишь переводчика. Постараюсь, впрочем, чтобы выделиликакого-нибудь нормального парня…

Он опасливо посмотрел на Лучникова, но тот только смиреннокивнул. Согласен на переводчика! Что это с ним?

– Можно даже попросить какую-нибудь нормальную девушку, –улыбнулся Кузенков. – Это зависит от тебя. Кстати, что у тебя с Таней?

– Да ничего особенного, – промямлилЛучников. – Этот ее супруг…

– Порядочный дебил, правда? – быстро спросилКузенков.

– Нет, вполне нормальный малый, но он, понимаешь ли…ну, в общем, он уж слишком на супружнице своей задвинулся…

– Ты разочаровался в ней? – спросил Марлен.

– Ничуть. Я только не знаю, нужен ли я ей, вот в чемвопрос.

– Хочешь, я поговорю с ней? Впрочем, лучше, если Вераэто сделает. У них прекрасные отношения.

– Может быть, с ней соответствующие органыпоговорят? – невинно спросил Лучников.

– Ну, знаешь! – задохнулся от возмущенияКузенков. – Ты меня, Андрей, иногда просто бесишь! Ты уж просто рисуешьсебе настоящее оруэлловское общество! Ты говоришь, как чужой! Тебе будто бынаплевать на то, какой мы путь прошли от сталинщины, что это стоило нам… такимлюдям, как я… ты… Где же твой ИОС?

– Прости меня, друг. – Лучников и в самом делепочувствовал угрызения совести. Он понимал, что этим своим неожиданным отъездомс госдачи, увозом его, Лучникова, оттуда без всякого «согласования» Кузенковнарушает их мафиозную этику, идет на серьезный риск. – Нам нужно с тобой,Марлен, как-нибудь поговорить обо всем, раз и навсегда, все выяснить, начистотудо конца, без хохмочек и без улыбочек, – сказал он. – Боюсь, что еслимы этого не сделаем, это отразится не только на наших с тобой отношениях.

Кузенков посмотрел на него с благодарностью.

– Что касается этой баньки, – сказалЛучников, – то я только рад, что наше формальное знакомство с персоной несостоялось. Если вокруг него такие ребята, каких я сегодня узрел, пошел бы онна хер. Это ребята не в моем вкусе. Это ребята не из моего клуба.

Кузенков еще раз посмотрел на него и молча улыбнулся.

– Останови, пожалуйста, Марлен, и порезче, где-нибудьвозле такси, – сказал Лучников.

Они ехали по Кутузовскому проспекту. «Волга» сопровождениядержалась на прежнем расстоянии, что было нетрудно, потому что в этот часдвижение было редким, лишь такси шмыгали, да иногда прокатывал какой-нибудьдипломат.

Выскочив из резко затормозившей машины, Лучников вдруг сновас изумлением почувствовал мимолетный рывок молодости: то ли алые просветы втучах за шпилем гостиницы «Украина», то ли сама ситуация очередного бегства,близость нового, пусть и пустякового приключения…