силы. Любое лишнее движение в буквальном смысле отнимало жизнь.

Татьяна покачала головой и погладила Платона по руке:

– Ему нельзя к остальным, он тут привык…

У Ромы не было сил на споры.

– Если оставим, отравимся трупным ядом. Так умереть я бы не хотел.

Татьяна не хотела расставаться с Платоном, рядом с ним она чувствовала себя на своем месте. А теперь наступало его время уйти.

Татьяна не осознавала, что переживала за мертвого Платона, словно он был еще жив. Помешательство предваряло окончательное истощение и смерть. Поколебавшись, она отпустила руку Платона и с трудом поднялась на ноги. Андрей передал ей и Роме грязные полотенца. Они закрыли носы, чтобы защититься от паров трупного яда.

Андрей медленно расправил одеяло на полу. Они переложили труп и потащили к туннелю. Каждое действие давалось им с огромным трудом.

В туннеле в ряд лежали трупы Наташи, Нурлана и Сергея Аркадьевича, накрытые простынями. Тела Наташи и Нурлана почернели. Труп Сергея Аркадьевича выглядел немного лучше. Старик ушел сутки назад.

На груди у Наташи лежал ее телефон, у Нурлана – книга по истории, а у Сергея Аркадьевича – его ингалятор. Надгробные камни из подручных средств. Эпитафия без единого слова…

Рома, Андрей и Татьяна уложили труп Платона рядом с Сергеем Аркадьевичем. Татьяна никак не могла решиться накрыть тело подопечного простыней. Она вложила столько сил, чтобы сохранить в нем жизнь, и не была готова принять поражение.

– Тань, пожалуйста, – не выдержал Андрей.

Татьяна кивнула и накрыла Платона с головой. Положила поверх его наручные часы.

– Меня с ним рядом положите. Мне так спокойнее будет, – наказала она братьям.

– Еще кто кого положит, – проговорил Рома, помогая ей встать.

VIII

157 часов с начала эксперимента

Рома держался за стены. Унитаз почти до краев заполнили испражнения. Рома закашлялся, сдерживая рвотный позыв, и захлопнул крышку ногой.

Он посмотрел в зеркало на обтянутое серой кожей лицо, провел рукой по сухим губам. В уголках рта собрался липкой желтый налет.

Рома поднял с пола мутную пластиковую бутылку и попытался в нее помочиться. Он тужился изо всех сил, но в бутылку вылилось только несколько бурых капель. Было больно.

Андрей и Татьяна лежали на матрасах в спальне Преступников. Рома вышел из ванной, шаркая ногами, и поставил бутылку на тумбочку.

– Все, что смог. Почки отказывают, по ходу.

– Помнишь, что глотать нельзя? Только рот смачивать, – напомнил Андрей.

– Такое попробуй забудь. Я все, короче, пас. Больше не буду этой хуйней заниматься. Если кому-то надо, милости прошу, я не жадный.

Татьяна с трудом перевернулась на другой бок:

– А чего так?

Рома сел на свой матрас и посмотрел на четки. Их ему положат на грудь, когда все закончится.

– А ничего. Не хочу, чтоб собственная ссанина стала последним, что побывает у меня во рту. Или ваша, что еще хуже. Один хрен, больше из меня ничего не выйдет.

Рома посмотрел в потолок, из динамиков зазвучала музыка.

– Какой ваш самый счастливый момент в жизни? – спросил Андрей.

Татьяне потребовалось время, чтобы ответить:

– Когда у сестры Сережка, племянник, родился… Я в тот день думала, потолок головой пробью, так прыгала. Я его как на руки взяла – у меня внутри как будто цветок распустился. Так тепло стало, светло… И никакой тревоги.

Рома облизал сухие губы:

– А у меня… Когда в первый раз сказали, что в семью поеду. Мне уже шесть было, я высокий. Обычно все малышей выбирают. Я так радовался, что аж заревел. Первый раз в жизни от счастья рыданул, прикинь? Это вообще лучший день в жизни был.

Рома помолчал.

– А потом?

– А потом… Потом меня обратно вернули, недели через три. Сказали, пахну как-то не так. Типа, пиздюки так не пахнут, их отмыть можно. А меня уже нет. Не знаю. Да и хрен бы с ним. Я был счастлив. Это главное.

Замолчали надолго.

– А ты, Андрюх? Какой твой самый счастливый момент?

Андрей смотрел в пустоту:

– А у меня не один момент. Пять лет, два месяца и… двенадцать дней…

Рома повернулся к брату, голова закружилась:

– Я и забыл, что вы с Лизкой так долго были.

– Когда любимого человека уже нет, кажется, что все время с ним было счастливым.

Андрей отвернулся к стене, Рома с трудом улегся, тяжело кашляя.

Все трое медленно засыпали.

IX

17 дней 4 часа с начала эксперимента

Катя вернулась в больницу еще до рассвета. Дежурный полицейский и медперсонал не заметили ее отсутствия.

После завтрака дежурный по приказу руководства приковал ее наручником к постели. Катя с грустной улыбкой наблюдала, как по подоконнику пляшет синичка. Открывшаяся дверь напугала птицу, и она улетела.

Дежурный расстегнул наручники.

– Меня выписывают?

– Переоденься, на полиграф поедем.

По телу Кати пробежала дрожь. На секунду за полицейским ей показались погибшие участники эксперимента: Наташа, Нурлан, Платон, Сергей Аркадьевич, Татьяна, Рома и Андрей. В окровавленной рваной одежде, с почерневшими лицами. Во взгляде каждого из них читалось: это ты во всем виновата…

Катя закрыла глаза и пошатнулась. Дежурный не дал ей упасть:

– Ты чего? Голова закружилась?

Катя с трудом заставила себя открыть глаза. Кроме дежурного, в комнате никого не было.

– Все в порядке, резко встала.

Полицейская машина везла Катю на допрос в качестве подозреваемой. Она вспомнила, как вернулась домой после выписки из ожогового центра.

X

13 лет до начала эксперимента

Мама Кати будто не заметила ее возвращения. Женю все время окружали адвокаты, друзья и родственники, она без конца обсуждала с ними стратегию защиты и искала способы очистить фамилию Кирсановых от грязи. Катя почти все время проводила одна.

Однажды в их дом приехали очередные друзья мамы. Они умело изображали сочувствие, хотя на самом деле хотели утолить любопытство и побольше узнать о процессе.

Катя сидела на бортике бассейна на заднем дворе и вспоминала как еще недавно Артемка плескался здесь в смешных нарукавниках.

После ареста Кирсанова часть прислуги пришлось распустить и дом постепенно приходил в запустение. Сад зарос, водную гладь бассейна густо покрывали осенние листья. Но Кате это даже нравилось.

Она раздвинула плавающие листья веткой и посмотрела на свое отражение. От уха до глаза тянулся уродливый шрам. Катя уже сто раз видела его в зеркале, но в отражении воды он смотрелся еще ужаснее. Катя ударила по воде веткой. Водная гладь зарябила, и страшная девочка исчезла.

Катя взглянула в сторону дома. Через панорамные окна было видно, как мама о чем-то спорила с адвокатами. Среди толпы взрослых Катя заметила Профессора. Он стоял в стороне, не вмешиваясь в споры.

Двери на террасу распахнулись, и домработница Влада вывела в сад четверых детей. Это были дети Жениных друзей, их попросили поиграть в саду, пока взрослые заняты делом.

Влада привела их к бассейну:

– Катюша, принимай гостей.

Катя сдержанно улыбнулась, и Влада оставила их одних.

Длинноногая тринадцатилетняя Наташа была старше остальных. На днях ей подарили первый айфон, и остальные дети ее не слишком интересовали. Она уселась на лежак и принялась тестировать фронтальную камеру.

Близнецам