Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она кивнула.
– Волнуются абсолютно все, это нормально. Это не отразится на ваших ответах. Ну что, начнем?
Полиграфолог включил запись. По экрану побежала цветная диаграмма.
За допросом из соседней комнаты наблюдали Сергей, Дима и пара сотрудников опергруппы. На монитор для них вывели показатели полиграфа и крупный план Катиного лица.
После череды стандартных вопросов и калибровки полиграфолог перешел к сути.
– Вы знали, что остальные участники эксперимента причинили вред вашему отцу, Виталию Кирсанову?
– Нет… Я узнала об этом только в эксперименте.
Цветные диаграммы немного изменили свой узор, и полиграфолог сделал пометку.
– Вы избавились от телефона, который дали вам участники?
– Нет… – голос Кати надорвался, на лбу появилась испарина, – он остался в шахте, я говорила…
Полиграфолог положил перед Катей фотографии Степана и Профессора.
– Вы вступали в преступный сговор со Степаном Авдеевым или Виктором Мещерским?
– Нет!
Диаграмма на мониторе в соседней комнате ускорилась. Сергей нервно отодвинул Скворцова, загораживающего ему обзор, и подошел ближе к стеклу.
– Это Степан Авдеев помог вам обеспечить алиби? – продолжал полиграфолог.
Диаграмма размашисто скакала по экрану с большой амплитудой.
– Нет, я не знаю, кто это! Я была в кладовке… Я все это время была в кладовке!
Радостный Брындин толкнул Диму в бок, но он не обратил на это внимания, так как не отрываясь смотрел на Кирсанову.
Катя всхлипнула. Полиграфолог задал финальный вопрос:
– Вы причастны к убийству участников эксперимента?
В допросной эхом донесся звук ссыпающегося магнитного песка. Катя глубоко вздохнула и закрыла глаза, а затем посмотрела на полиграфолога.
– Нет, я к этому не причастна, – четко проговаривая каждое слово, произнесла она.
XIII17 дней 5 часов 20 минут с начала эксперимента
Мещерский вернулся в свой загородный дом и устало скинул ботинки. Ноги гудели.
С утра он заказал клининг, чтобы привести дом в порядок после обысков.
Он вошел в кабинет, оставалось несколько часов, но дел было невпроворот. Нужно было принять душ, собрать вещи, договориться о трансфере, позаботиться о растениях. Профессор положил флешку с видеозаписями в сейф и направился в ванную. Холодная вода помогла ненадолго снять отек с больных ног.
После душа он педантично занялся мелочами. Провел ревизию холодильника и отсортировал мусор, полил растения и перебрал аптечку.
Он разложил на кровати все свои рубашки и выбрал по одной каждого цвета, достал из комода новые упаковки носков и нижнего белья.
Параллельно со сборами Мещерский смотрел видеоинструкцию о том, как вскрыть замок от наручников при помощи скрепки.
XIV17 дней 6 часов с начала эксперимента
Дима поставил перед полиграфологом стаканчик с кофе. Взбудораженный Брындин подмигнул напарнику и крепко хлопнул его по плечу, отчего тот чуть не пролил на спину полиграфолога свой кофе.
– Ну выкладывай, не томи! Сможем ее дожать? – сгорая от нетерпения, спросил Сергей.
Эксперт еще раз проверил свои записи:
– Боюсь, дожимать тут нечего. Она ни разу не солгала.
Брындин подавился кофе:
– Елки-палки! Да как так-то? Может, у тебя аппарат сдох?
Полиграфолог снисходительно посмотрел на провинциального следователя:
– Машина исправна, а ваша подозреваемая говорила правду на все вопросы.
Дима ходил по кабинету:
– Да это бред! Я же видел, она врет! Я вам это и без вашего аппарата могу сказать!
– И я видел! Там все шкалило красным! – Брындин потряс датчиками полиграфа. Полиграфолог аккуратно уложил их в кофр.
– Давайте-ка все успокоимся и не будем технику ломать. Аппарат невозможно обмануть. Только если ваша Екатерина – не офицер разведки. Кроме показаний прибора, я также анализирую физиогномику и вербальные признаки.
Полиграфолог вывел запись допроса Кати на экран ноутбука и указал на ее мимические реакции.
– Я могу однозначно сказать: девушка не врет. Ее эмоции глубинны и искренни. Да, она была напугана, ей было больно вспоминать эти события. И она испытывала чувство вины перед погибшими. Но, полагаю, это нормально в ее ситуации.
Разочарованный Дима опустился на стул. Полиграфолог собрал свои вещи и закрыл кофр.
– Подробный профиль вышлю завтра, – эксперт поморщился после глотка скверного кофе и проверил часы. – Удачи вам, парни!
Он кивнул следователям и ушел, не пожав руки.
– Счастливого полета, – пробурчал недовольный Брындин и устало опустил голову на стол.
Говорить с напарником не хотелось, и Дима размышлял. Что-то не сходилось.
По всем признакам они должны были получить хоть какие-то намеки на причастность выжившей к произошедшему в клинике. Он всматривался в замершее лицо девушки на мониторе.
Дима порылся в фотографиях с места преступления, набрал номер.
– Здравствуйте, строительная компания? Это следователь Дмитрий Заварзин, я вам звонил. Мне еще раз нужно переговорить с менеджером о последнем заказе Мещерского. Да, ожидаю, спасибо.
XV12 лет до начала эксперимента
Жизнь в доме Кирсанова словно остановилась, когда суд вынес приговор. Гостей не было. Мать начала еще больше пить, призраком ходила по комнатам, иногда не обращая внимания на Катю по несколько дней. Кроме сердобольной домработницы Влады, никого не волновало, как живет и чем питается девочка. Катю отчислили из престижной школы, а искать частных педагогов у Жени не было ни сил, ни желания.
С соседскими детьми в коттеджном поселке Катя тоже не общалась. Они травили ее с молчаливого согласия взрослых, и проще было просто не выходить на улицу.
Катя месяцами не покидала своей комнаты, рисовала пастелью портреты младшего брата. Она представляла, каким бы вырос Артем и чем бы увлекался.
Вскоре Катя лишилась и Влады. Женя выгнала ее, после того, как она предложила семье сменить город, чтобы девочка могла начать новую жизнь.
Так Катя и Женя остались в огромном доме одни. Изредка они встречались за ужином или в саду, но в остальное время Катя была предоставлена самой себе. Женя много пила, и дочери не раз приходилось доводить ее до кровати и забирать тлеющую сигарету из рук.
Катя чувствовала себя виноватой перед матерью. Каждый раз, когда она пыталась с ней заговорить, Женя закатывала истерику. В конце концов девочка решила, что всем будет лучше, если маму не трогать. Так прошел год.
Однажды за завтраком Катя набралась смелости и попросила маму отвезти ее на озеро, где они раньше часто бывали всей семьей. К ее удивлению, мама согласилась и даже велела ей не забыть купальник. Поездка намечалась на завтра.
Весь день и всю ночь Катя представляла себе, как они найдут их секретное место: красивый чистый выход к воде в окружении ветвистых деревьев, там так здорово было играть в прятки.
На следующий день Катя была готова ровно к одиннадцати, как они и договаривались. Она собрала маленький рюкзачок, оделась и спустилась вниз.
В мрачной зашторенной гостиной она не сразу разглядела маму, сидящую на диване под пледом. Несмотря на ранний час, на журнальном столике уже стояла початая бутылка джина.
Катя сделала осторожный шажок, и мама ее заметила.
– Я собралась, – несмело произнесла девочка.
– Куда?
– На озеро, помнишь?
Женя молча отвернулась, сделала глоток джина. Катя заметила, что на маме пижама.
– Не поеду я никуда, – спокойно ответила мама. – Ты что, забыла, какой завтра день? Иди в свою