— Я трахал дочку спонсора, а он собирался выдать ее замуж закакого-то парня из королевской семьи Малайзии. Слышала когда-нибудь об якудзе?

— Это японская мафия?

— Вроде того. Папаша оказался одним из ее главарей ивозлагал большие надежды на свою дочь.

Увидев выражение лица Лили, Шон расхохотался.

— Ты сама спросила.

— Ты шутишь!

— Это чистая правда.

— И ты не даже не пробовал защищаться? Не отрицал, чтосмошенничал?

— Это было бы пустой тратой времени. Мнение публики меняетсяочень быстро, и я совершил колоссальную ошибку, забыв об этом.

— И как все произошло?

Шон переложил продукты на ленту, и очередь снова сдвинулась.

— Меня подставили. В конце главного турнира мне протянулиподдельную карточку со счетом, а я, как идиот, поставил на ней свою подпись.

— Что это значит?

— Своей подписью я подтвердил, что карточка подлинная. Яочень спешил и не сверил цифры.

— И, несмотря на то, что тебя подставили, ты смирился? Этоабсурд! Ты же игрок, Шон! Это твоя работа. Почему ты позволил отнять ее у тебя?

— Теперь ты заговорила, как Ред.

— В каком смысле — как Ред?

— Он думает, что я должен вернуться в спорт. Получить карту«Пи-Джи-Эй». Проблема в том, что турнир «Кью-Скул» проходит только один раз вгод.

— «Кью-Скул»?

— Ежегодный турнир, 108 лунок; участники, занявшие первыетридцать пять мест, получают карты Ассоциации профессионального гольфа. Доэтого нужно пройти еще отборочные туры. Это долгий процесс, а у меня теперьтрое детей на руках.

Его жертва оказалась гораздо больше, чем предполагала Лили.Подумать только, Шон шел к осуществлению своей цели, но не смог достичь ее, асейчас мечтал о втором шансе. Чем ближе она узнавала этого мужчину, тем большеон удивлял ее. Уважение Лили к Шону возрастало.

— А нет другого способа получить карту «Пи-Джи-Эй» и начатьучаствовать в турнирах?

— Ред рассматривает кое-какие возможности, но напраснотеряет время. У меня сейчас другие приоритеты. — В его голосе прозвучала тоска.

— Разве их нельзя совмещать?

— Можно сколько угодно размышлять об этом, но факт остаетсяфактом: участие в турнирах связано с постоянными разъездами, а у меня сейчассовершенно иная жизнь. — Шон наклонился и застегнул свитер Эшли.

— Другая жизнь, но та же самая мечта, — заметила Лили.Взгляд, которым он посмотрел на нее, был почти осязаем. «Наверное, мнепоказалось», — подумала Лили. — Что?

Шон загадочно улыбнулся.

— Мне нравится ваш образ мысли, мисс Робинсон.

Когда они добрались до дома, Лили с удивлением отметила: ейне хочется, чтобы этот день кончился. Поэтому она решила помочь Шону разбиратьпродукты. В пакетах Лили нашла контрабанду, каким-то образом очутившуюся втележке, в частности, гигантскую упаковку эклеров, но решила не подниматьзаново эту тему. Шон Магуайер и так наверняка понял, что она постоянно сидит надиете.

Эшли спала в своем автомобильном кресле, поэтому Шон принесее в нем домой.

— Не переложишь ее в кроватку? — спросила Лили.

— Ей и здесь хорошо. — Он нажал кнопку «плей» напроигрывателе компакт-дисков. — Она лучше спит под музыку.

Чистый, сильный голос Стефани Дэвис, исполнявшей «Разговор слуной», полился из динамиков.

— Это была мамина любимая песня, — сказала Чарли, доставаяиз ящика коробку с карандашами.

— Я знаю. — Лили поставила пакет из супермаркета на стол истала вынимать из него продукты. В последний раз она слушала эту песню, сидя сКристел за чашкой чая.

— Включить что-то другое? — спросил Шон.

Лили покачала головой. Эти сладостные воспоминания былиочень болезненны. Напряжение между ней и Шоном то нарастало, то уменьшалось.Лили спорила с ним, но иногда одергивала себя.

Камерон взял трубку беспроводного телефона и ушел в другуюкомнату. Чарли, сидя за столом в столовой, рисовала подробную схему поля длягольфа. Лили всегда казалось, что она нарушает какой-то запрет, находясь сШоном в доме Кристел. Все напоминало ей о подруге: сережка, завалившаяся междудиванными подушками, журналы и письма, адресованные ей, звонки юристов,спрашивавших Кристел.

Взяв со стола толстую кулинарную книгу, Лили заметила в нейзакладку. На ней Кристел написала: «торт для ДР Эшли». Она открыла книгу,провела пальцем по строчке на закладке.

— Ты в порядке? — спросил Шон.

Она кивнула.

— Иногда у меня возникает странное чувство, будто Кристелвышла на минутку и сейчас вернется. Может, побежала за пакетом замороженнойклубники для этого самого торта.

— Вообще-то, она уже сделала это. — Открыв морозилку, Шондостал оттуда клубнику. — Я как раз думал, для чего она нужна.

Лили посмотрела на Эшли, мирно спавшую в своем автокресле.

— Кристел собиралась устроить для нее прекрасный праздник. —Вместо того чтобы отпраздновать второй день рождения Эшли, они поехали навстречу с адвокатами.

— Мы можем устроить праздник сегодня, — заметил Шон. —Сейчас.

— Отлично! И сделаем торт, который задумала Кристел.

Он поднял одну бровь — прием, который ей никак не удавалосьповторить.

— Торт, мисс Робинсон? А как же весь этот сахар?

— Мы дадим им по маленькому кусочку.

— Говори за себя. Думаю, Чарли поможет испечь торт.

Рот Лили растянулся в дурацкой улыбке. Как бы это ни былоглупо, но настроение у нее улучшилось.

— И Камерон тоже. Пойду позову их.

— Подожди минутку. — Шон подтолкнул ее к кладовке. — Мненужно кое-что показать тебе.

Лили вошла в темную кладовку. Здесь пахло специями, и оначувствовала тепло Шона.

— В чем дело?

— Она уже купила все для вечеринки. — Шон включил свет ипоказал ей фирменную сумку из магазина подарков, наполненную разноцветнымисалфетками, смешными колпаками, дудками и надувными шариками.

На дне сумки лежала кукла, мягкая, словно зефир, с глазамииз ярких пуговиц. Именно такие вещи привлекали внимание Кристел. Лили нашла тами конверт с открыткой. С замиранием сердца она открыла конверт. Ощущаяприсутствие Кристел, Лили поднесла открытку к свету. На ней была нарисованатрогательная сценка: мать, качающая колыбельку. И подпись: «Расправляй крылья илети...» Внутри открытки подпись заканчивалась словами: «Домой, ко мне».