Внезапно гром, рокотавший поодаль, грянул, чудилось, прямонад ее головой. Насмерть перепуганный конь рванулся в сторону; взвившись надыбы, он вырвал из ее рук повод и тотчас канул в кромешную тьму. МгновениеМария еще слышала шлепанье его копыт по грязи… она метнулась в ту сторону,однако через несколько шагов земля вдруг ушла из-под ее ног – и Мариязаскользила по склону в бездну, туда, где при последнем высверке молнии онауспела увидеть Сену, текущую футов на двести ниже дороги.

Прошло несколько мгновений смертельного ужаса, пока Мария неощутила под руками клок травы, ветки… в своем падении она наткнулась на куст ивцепилась в него той мертвой хваткой, которой утопающий хватается и засоломинку.

Земля раскисла, и Мария ощущала, как из этой рыхлой сыростипод тяжестью ее тела выдираются корни кустика. Воткнув носки туфель в склон,она принялась копать, сколько могла достать выше, правой, затем левой рукою, ичерез время, показавшееся невыносимо долгим, ей удалось вырыть несколькоямок-ступенек и по ним опять взобраться на край обрыва: по счастью, склон былдостаточно пологий, и она не успела съехать по нему в самую глубь.

Полежав несколько мгновений плашмя, Мария поднялась наколени, а потом кое-как встала и побрела в ту сторону, где темнела стена леса.От слабости и страха она не могла думать, а только всем существом своимстремилась под сень деревьев, чтобы хоть как-то укрыться от дождя: так больноеживотное прячется в глухой чаще, чтобы там умереть… И Мария вдруг подумала, чтоэтот вечер может стать последним в ее жизни, если не удастся укрыться от дождя,согреться, обсохнуть. Но с веток древних буков и каштанов струилась потокамивода, и земля в этих мрачных аллеях была почти такая же сырая, как и на дороге,разве что грязь не хлюпала. Благодарная судьбе и за эту малость, Мария села,приткнувшись спиной к корявому стволу, подтянув колени к подбородку, сжавшись вкомок. Но тут же ее вновь пронзила такая боль, что она завалилась на бок,ощущая, что по ногам потекло что-то теплое. Кровь? Она истечет здесь кровью…несчастья не отступаются от нее!

Мария была столь изнурена духовно и телесно, что мысль онеизбежности смерти не испугала. Слава богу, хоть не на большой дороге, аздесь, среди деревьев. Она всегда любила деревья и чувствовала всем сердцем,что они отвечали ей взаимностью. Деревья, река… они помогли бы ей, попади она вбеду дома, в России, а здесь…

– Помогите мне, – шепнула она, но тут же вспомнила, чтонаходится во французском лесу, и повторила, на всякий случай, по-французски: –Aidez moi!..

Ей было уже не так холодно лежать на мягкой подстилке изопавших листьев; и хотя капли дождя все еще барабанили вокруг, Мария поняла,что ливень кончился. Какие-то бледные тени мелькали неподалеку, и она долго,пристально всматривалась в эти призрачные силуэты, пока не догадалась, что этолунные лучи проникли в лес: на небе, таком чистом и ясном, словно бы и в поминена нем не было никаких туч, сияла полная луна.

На душе сделалось полегче: она была не одна. Луна со своейвысоты все видит, она не отвернется от Марии до самого последнего мгновения. Таже луна светит и над Россией, и, может быть, когда-нибудь ее бледный лучпроникнет в спальню Любавина, коснется спокойного лица княгини Елизаветы,навеет ей вещий сон о непутевой дочери, которая опередила ее на пути ввечность…

Думать об этом даже сейчас было невыносимо. Поэтому Марияпрогнала мысли о горьких слезах матушки и вообразила себе увитый белыми розамидом на улице Старых Августинцев, спальню на втором этаже, где она никогда небыла, – где никогда не побывает уже! Ох, если бы господь даровал ей хотя бы ещенесколько часов жизни! Если бы добраться до дома, увидеть мужа, швырнуть ему влицо правду о его «невинной Николь», – а там, с улыбкою последнею торжества, иумереть не страшно будет!

Да нет, едва ли, едва ли… Она чувствовала, что жизньмедленно, по капле, истекает из нее.

– Ангел мой, сохранитель мой! – забормотала Мариянепослушными губами. – Не оставь меня, не отступи от меня за невоздержание мое.Хранитель и покровитель окаянной моей души и тела, все мне прости, чтосогрешила, молись за меня господу, да утвердит меня…

Она осеклась. Почудилось или впрямь кто-то ломился сквозьчащу, приближаясь к ней?

Зверь? Или призываемый ею ангел? Нет, он же бестелесный, гдеему столько шума произвесть!

– Помогите! – закричала Мария.

Нет, это ей лишь кажется, что закричала, на самом же делеисторгнутый ею шепот был не громче шелеста листвы.

– Мария! Где вы? Отзовитесь! – послышался голос, и онаоцепенела: ей чудится, чудится, не может быть! Откуда ему взяться здесь?!

– Мария! Где… ах, вот вы где! – раздраженно выкрикнул Корф,выныривая из-под низко нависших ветвей и обрушивая на себя и на Машу водопадбрызг с потревоженной листвы. – Что же вы молчите? Я так ночь напролет могбродить по лесу!

Он близко склонился к беспомощно простертой Марии, и онаувидела, как судорога прошла по его лицу.

– О Господи… – прошептал он хрипло. – Что же вы… – Он недоговорил, рывком подхватил Машу на руки и ринулся к дороге, где стояланебольшая легкая карета.

– Гони! – крикнул барон, вскакивая в освещенную двумяфонарями, пахнущую духами, теплую коробочку, швыряя Марию на сиденье ипринимаясь сдирать с нее мокрую, грязную одежду с проворством, выдававшим егоопытность по части раздевания женщин.

Странно – именно эта мысль вырвала Марию из того оцепенелогоизумления, в котором она пребывала, и дала ей силы спросить:

– Как же вы нашли меня? Случайно? Это похоже на чудо!

– Похоже, – согласился Корф, плотно укутывая ее в свой плащ,такой сухой и теплый, что Мария едва не заплакала от блаженства. – Шел-шелчеловек по лесу Фонтенбло, глядь – а под деревом лежит его жена. Такие чудесаслучаются только в романах, да и то в плохих.

– Каким же образом? – пробормотала Маша. – Неужто Данила иГлашенька…

– О нет! – усмехнулся Корф. – Этих двух дураков можно былоогнем пытать, но и тогда они упорствовали бы в своем молчании, желая лучшесгубить вашу жизнь, чем запачкать честь! – И он с брезгливой миною выбросил вокошко грязный ком, бывший некогда платьем Марии.

– Ради бога! – простонала она.

– Что, любопытство сильнее страха смерти? – снова усмехнулсяКорф. – Ну ладно, открою эту страшную тайну, а заодно предупреждаю на будущее:если что-то желаете сохранить в секрете, никогда не обсуждайте это возле каминав библиотеке!

– В библиотеке? – озадаченно переспросила Мария.