Василий Иванович как мог пробовал успокоить граждан и обещалзащиту, но ему мало кто поверил. Сошлись на том, что руки точно приезжегомужика и надо ждать милицию, чтоб нашли остальное, но и это сомнительно, развокруг болота.

Далее начались догадки, зачем кому-то понадобилось отрубатьруки. Василий Иванович тяжко вздыхал, а я все это время наблюдала за писателем.Он сидел с совершенно непроницаемым лицом и к происходящему отнесся философски.Валера выглядел более заинтересованным и даже напомнил о поспешном отъездеГеннадия Степановича. Участкового это тоже заинтересовало, и он попросил уМарии Павловны его данные, при этом писатель недовольно поморщился. А я ломалаголову: если ночной ГОСТЬ — Геннадий Степанович и у них какие-то неблаговидныедела с писателем, тогда его отъезд вполне понятен, но в этом случае очевидно,что к рукам он никакого отношения не имеет, раз сидел за столом рядом с нами ируки у него были целы.

Если же Геннадий Степанович сам по себе, а ночной гость,поговорив с писателем, здесь останавливаться не стал, тогда вполне возможно,что Семен в самом деле его подвозил (по времени подходит), а писатель с нимразделался и теперь сидит себе как ди в чем не бывало. Правдоподобнее казаласьвторая версия, но было ясно: пока у нас с Женькой нет на руках никаких данных,мы с этим не разберемся. Я в очередной раз пожалела, что поссорилась с мужем.Роман Андреевич в два счета узнал бы все, что мне нужно. Впрочем, зная егохарактер, вполне логично предположить, что он спешно увез бы нас из Липатова, заявив,что не наше дело гонять чертей по болоту, а также ловить убийц. Убедить его вобратном — дело трудное.

Время между тем шло, милицейские чины не появлялись, народпритомился и начал расходиться, а Мария Павловна вспомнила, что сегодня необедали.

Участковый отправился обедать с нами, и за столом разговор опреступлении продолжился, но у меня большого интереса не вызвал.

Закончив обедать, Василий Иванович устроился покурить втенечке, и я, воспользовавшись его одиночеством, сразу же возникла рядом.

— Василий Иванович, — добавив в голос твердости,начала я, — мне необходимо с вами поговорить.

— Слушаю, — вздохнул он, как видно, предстоящийразговор энтузиазма у него не вызвал.

— Мы здесь уже несколько дней, и некоторые события даютнам возможность предполагать, что данное преступление каким-то образом связанос островом на болоте. — Участковый посмотрел на меня с недоумением, точноя сморозила глупость, но возражать не стал, а я продолжила:

— Если мы составили себе правильную картину событий,все выглядит так: плутать на болоте начали с прошлой весны, местные идти наостров категорически отказываются и нам не советуют, Вова Татарин в разговоре снеизвестным лицом обещал вывести его на чистую воду и тоже упоминал остров. Яуверена, что на этом острове что-то происходит, — заключила я и мысленнопоморщилась. Когда я произносила эту речь, она казалась мне безупречной почасти аргументов, а теперь стало ясно, что никаких аргументов нет, а естьдетский лепет. Я даже покраснела от досады, но отступать была не намерена. —От местных я знаю, что вы в этом году пытались пройти на болото и с вамислучилось… что-то случилось. Не могли бы вы рассказать, что?

Василий Иванович тяжко вздохнул, хмуро посмотрел на меня ипокачал головой, после чего опять вздохнул, закурил и, глядя на меня с печалью,спросил:

— Значит, считаете, на острове что-то прячут? А что, кпримеру?

— Ну… спиртзавод подпольный или что-то в этом роде.

— Спиртзавод? — усмехнулся он. — Да здесь вкаждом доме спиртзавод.

Сколько себя помню, у местных самая твердая валюта —самогон.

— Допустим, кто-то поставил это на широкую ногу. Небутылку, ни десять, а огромные партии.

— Для этого техника нужна…

— Не обязательно, — отмахнулась я, вспомнивбессмертный фильм «Самогонщики». — Самый простейший агрегат…

— Ну, хорошо, допустим. Но ведь для самогона нужнысахар, вода, дрожжи… Все это надо доставить на остров. А готовая продукция? Еенужно вывезти. На чем? Я уж молчу, что кто-нибудь непременно заметит грузовики,что к болоту катаются и дорогу за лето набили бы будь здоров, но ведь дорогинет: там болото. Оттого остров островом и зовется. — Он махнул рукой,точно израсходовал на меня все жизненные силы и теперь жалел об этом, а язадумалась. Конечно, насчет машин он прав, не заметить усиленное движение втаких заповедных местах просто невозможно. Либо все жители в сговоре, либо то,что я тут нагородила, чушь собачья.

— Спиртзавод — это. одно из предположений, —вздохнула я, — я же чувствую, что-то там есть… Сами подумайте: огни,которые видели многие. Вы ведь не верите, что это нечистая сила? Кто-то этиогни зажигает? А для чего? И еще собака. Здоровая, у местных таких нет. Ипрячется где-то на болоте.

— Вы ведь детективы пишете? — вдруг спросилВасилий Иванович. — Я правильно понял?

— Правильно, — здорово разозлившись, кивнулая. — Ну, пишу я детективы, что с того? Знаете, — пробормотала янемного растерянно от внезапно вспыхнувшей догадки, — что, если эти собакичто-то охраняют?

Василий Иванович полминуты смотрел на меня в изумлении, ивдруг выражение его лица изменилось.

— Охраняют? — переспросил он. — Что там можноохранять?

— Не знаю, — зло ответила я, потому что понятия неимела, что на это сказать. — Чего проще: пойти на остров и все на местеосмотреть.

— А ведь… — Василий Иванович почесал затылок, огляделся,точно боялся, что нас подслушают, и заговорил тише:

— Я собак тоже видел. Вроде кавказцев. Здоровые,лохматые.

— Когда видели?

— Когда на остров пошел. Смотрите, если в газетенапечатаете… я в суд подам, чтоб на посмешище не выставляли.

— Какая газета? — ахнула я. — Расскажите, чтотогда произошло.

— Я один пошел, — еще больше понизив голос, началрассказывать Василий Иванович. — То есть сначала были со следственнойбригадой. Вы же знаете, пропали москвичи, ушли на болото, и с концами. Сталиискать. Толку нет. Потом уж, когда снег выпал, вспомнили про остров, мол, вдруглюди к нему вышли, а назад выбраться не смогли. И пошли, то есть доехали доФрязина, потом до развилки. Там ведь как, тропинок море, народ за клюквойходит, а потом болото, конечно, пройти можно, но несведущий человек… Снег ужевыпал, и тел на острове мы не нашли. Значит, либо засосало трясиной, либо чегопохуже, убийство, к примеру, только без тел убийства нет, есть без вестипропавшие.