class="p1">— Нея, — позвал Рай, — не отставай. Дай мне ещё минуту — и звездолёт наш.

— Всё в полном порядке. Я думаю, ледяной панцирь Рвитара больше не преподнесёт сюрпризов, если верить аппаратуре, — ответила она, не отрывая взгляда от монитора, на котором фиксировались понятные ей данные.

Рай отметил идеальную связь скафандров: ни один из возможных шумов не возник в момент общения, это несколько успокоило его.

«Скорее, — подгонял он себя. — Ещё пара необходимых вычислений. Что за машина? И куда тебя унесло?» Он вновь обернулся и посмотрел на Нею: «Всё будет хорошо. Она близко».

Планета вдруг содрогнулась, задрожала, столб воды с невиданной силой разорвал толстый панцирь льда и устремился ввысь, оставив после себя рваные края, казалось, нерушимой тверди планеты. В этом взметнувшемся столбе оказалась Нея. Рай почувствовал, как испарина выступила на лбу. Он собрался, потянулся рукой к модулятору, задал программу — и тут же вместе с вихревым потоком ворвался в центр водяного столба. Вихревой поток стал его сердцевиной и моментально втянул в свою воздушную воронку Нею. Девушка оказалась рядом со своим спасителем.

— Нея, Нея, — дважды повторил Рай, — ты цела?

— Кажется, — неуверенно ответила она. — Рай, вытаскивай нас отсюда.

Вихревой поток потащил их куда‑то в сторону, вывел за края гейзерного столба и переместил на ледяную глыбу, выступавшую, как гора, над поверхностью Рвитара.

— Да, да, Рай, — начала с оправдания Нея, — конечно, я должна была предположить цикличность гейзерных извержений, но аппарат, он показал, что всё спокойно… Приливные силы, которые вырабатывает планета‑гигант Виро, разогревают недра Рвитара, её ближайшего спутника, и… раскол панциря, и гейзер, и… Рай, я…

Рай взял её за руку, она хорошо знала, что означает этот его особенный жест: я с тобой, я здесь, будь осторожна, дорогая, ради меня.

— Нея, звездолёт обнаружен. Он близко. Я передал наши координаты. Ждём.

— Хорошо, — торопливо ответила Нея.

Звездолёт нарисовался на горизонте и через мгновение совершил плавное приземление. Рай отдал мысленный приказ бортовому интеллекту через модулятор, и одна из граней звездолёта покрылась мелкой волнистой рябью.

— Сюда, Нея, — скомандовал он и пропустил её вперёд.

Вихревой поток в виде воронки вновь легко подхватил пассажирку, приподнял её над планетой, она беспрепятственно «просочилась» сквозь мелкую волнистую рябь обшивки звездолёта и исчезла в его глубине. Рай на минуту задержался у вихревого потока: кое‑что заметил, что обеспокоило его, и чтобы снять нахлынувшее раздражение, с силой смахнул налипший снег с рукава скафандра. «Этого нам ещё не хватало, — бросил он в издевательскую тишину планеты. — Ну хорошо, Рвитар, я справлюсь с твоим новым «сюрпризом». Думаю, ты ещё не понял, с кем имеешь дело».

Рай шагнул в вихревой поток. Как только «дверь» звездолёта закрылась за ним, он натянул непринуждённую улыбку, но не сделал и пары шагов, потому что почти столкнулся с Неей, которая всё ещё стояла в скафандре.

Вместо неуклюжего космического скафандра Рай вдруг увидел стройный силуэт девушки, точнее, идеальные пропорции её тела, он точно почувствовал её тепло: ведь она была так близко. Сердце учащённо забилось.

«Что со мной?! Да, землянин прав. Любовь — это программа. И эта программа подменяет реальную картину. Кокон непонятной конфигурации, какие уж тут пропорции тела? Наваждение. Но разве я против одной прекрасной программы на двоих? — усмехнулся он. — Да, только на острие потери ощущаешь истину: кто тебе по‑настоящему дорог. Пожалуй, я, как землянин, последовал бы за Неей на край Вселенной. А она? Илланское воспитание сдерживает её порывы. Но в ней больше открытости, чем во мне. О чём я думаю?!» — Рай тряхнул головой и вновь с беспокойством посмотрел на Нею.

— Рай, я уже начала волноваться. Почему ты так долго?

— Кинул прощальный знак планете, — усмехнулся он. — И пригрозил разобраться серьёзно, если она посмеет обидеть тебя. Ещё раз.

— Рай! — возмутилась она. — Не до шуток.

— Всё идёт по плану, не беспокойся. Кое‑что проверил.

Рай придвинулся к ней вплотную и открыл шлем, который мгновенно сложился в небольшой воротник. Девушка «выдохнула», но не от того, что избавилась от шлема и может спокойно дышать, нет, главное было в другом: с её капитаном всё в полном порядке. Нет, Рай не услышал этот внутренний «выдох», он поймал её взгляд, в котором таилось так много заботы о нём и волнения. Он уже скинул тяжёлые перчатки, слегка коснулся лица Неи и бережно поцеловал её в губы. Затем нахмурился, кашлянул и решительно произнёс:

— Следуй за мной, Нея. Будем взлетать. Прощай, ледяной спутник планеты Виро.

Звездолёт взмыл в направлении открытого космоса, никто не почувствовал ни малейшей вибрации. Рай и Нея избавились от скафандров и поставили их на скоростной технический осмотр.

— Вернёмся в рубку капитана, Рай?

— Да. У меня совсем немного времени для принятия следующих решений.

Рай опустился в кресло капитана, Нея — его помощника. Звездолёт вышел на орбиту планеты Виро.

— Ты сбросил скорость, Рай? — встревожилась Нея.

— Да, не волнуйся. Позволь кое о чём спросить, и я выстрою маршрут.

— Спрашивай, — тревогу на лице Неи сменило нетерпение.

«Вот она, моя Нея», — не без удовольствия подумал он, наблюдая за девушкой.

— Нея, я хотел бы знать, кто отправил тебя на Рвитар. Это важно.

— Со мной на связь вышел илланец. Он сбросил мне голограмму парящего шарфа, того самого, который ты купил для меня у одного из умельцев Ридана, такой ярко‑синий, моё единственное спасение от пыльцы Хаи в момент появления над Иллой Лиловой луны.

— Да, конечно, я помню. Дальше, Нея.

— Я проверила свой гардероб, его там не оказалось. Я не могла понять, как он исчез, куда он делся. И я немедленно отправилась на встречу, не думая ни о чём плохом: ты же знаешь, Рай, как трепетно берегут друг друга илланцы после космических войн. Он пообещал мне, что вернёт шарф вместе с воспоминаниями о том, где он его добыл. Он несколько раз упомянул имя Алекаты, как своей хорошей знакомой, коллеги, и несколько раз подшутил над некоторыми моментами обустройства её научной лаборатории. Я была там. Кроме команды учёных, туда никто не вхож. Я была там единственный раз, когда Алеката решилась мне открыться. И то разговор не получился полным, я чувствовала напряжение, и мы удалились. Так вот, я видела в его воспоминаниях эту лабораторию. Конечно, я доверилась ему.

— Всё больше прихожу к мысли, что я готов собственноручно задушить всех питанцев, умеющих вживаться в чужое «тело». Прости за несдержанность. Дело в том, что, копируя внешний образ, в котором они пребывают какое‑то время, они прибирают к рукам и часть воспоминаний «жертвы». Необходимо «ювелирное»