– Никогда я про это не говорю.

– Да ты как поддашь, так не заткнуть. ТВЗ[111], блин, ушей всех в поле досягаемости.

Что он вообще гонит, блин? Вечно преувеличивает, все б ему оборжать.

– Пошел ты нахер, Скок. Мила просто тебя использует, пока не подвернется что получше. Ты для нее рылом не вышел.

– Чья бы корова мычала. У тебя самого все настолько плохо, что ты и репу из земли, блядь, не вытащишь. Думаешь, я не замечаю? – он мне. – Я потому тебя с Джун и свел. Всем до полкового барабана, можешь ты сифак вылечить или нет. Да тебя хоть президентом общества Падре-нахер-Пио сделай, ты все равно утром проснешься Фрэнком Уиланом.

Уму непостижимо: вдобавок ко всему еще и Скок решил на меня наехать.

– Высади меня ближе к городу, – говорю. – Мне надо одному чуток побыть.

На следующем перекрестке он забирает влево к Розбею, прочь от Гленарда. Для разнообразия молча, потому что обычно же и на две минуты рот закрыть не может. Расстаемся на подъезде к городу. Забираю с заднего сиденья рюкзак, захлопываю дверь.

Первая же забегаловка под названием “Альдос”, захожу, беру молочный коктейль. Спрашиваю девушку за кассой, где тут библиотека. Девушка смотрит на меня так, будто у меня две головы.

– Соседний дом, – говорит, вся из себя резкая.

На отношение, какое на меня прет из-за кассы, не обращаю внимания. В ту же минуту, как только вылезаю на улицу, вижу, что прошел мимо двух здоровенных витрин, а в них – полки с книгами.

Похоже, из-за того, что погода такая хорошая, внутри никого, кроме, может, нескольких бедолаг, кому библиотека – это типа личной гостиной. Я считал раньше, что библиотеки – такие угрюмые места, но эта больше похожа на кафе с книгами, только без кофе и жратвы. Прорва компьютеров у них тут и классных кресел, даже “плейстейшн” есть. Спрашиваю парнягу за стойкой, можно ли воспользоваться компьютером, и он мне дает код. Интересуется, ищу ли я что-то конкретное. Я прикидываю, что, раз у них все эти приходские архивы есть в Сети, может, найдется и какая-то история, связанная с тем местом, – с Тем Самым Гленом. Не то чтоб я хотел вдаваться в подробности. Показываю ему листовку про приходские записи Гленвейла, и он тут же как давай трещать и объяснять мне, как до этих файлов добраться.

Усаживаюсь за стол, авторизуюсь, следую инструкции на листовке и обнаруживаю приходские записи. Ввожу фамилию Кайли. Знаю, что дело пропащее, но хочется что-то предпринять. И все время не идет у меня из головы этот Глен, приют для беременных. Какая-то деваха залетела от Бати, он соскочил и там ее бросил. Мысли эти начинают меня доставать. Рюкзак у меня в ногах под столом, и я так вот крепко Божка пинаю. Надо было отдать тебя Лене с ее разделочным ножиком. Она б с тебя стружку-то спустила, кабы все вылезло наружу. Такая тебе будет вечность. А теперь у меня палец на ноге болит. Чтоб тебя.

Таращусь на экран, не делаю ни черта. Дружочек тот выбирается из-за стойки, подкатывается ко мне. И как я сразу инвалидное кресло-то не заметил?

– У вас порядок? – спрашивает.

– Ага.

– Нашли, что искали?

– В этих записях нет, не нашел.

– А какие-нибудь другие сведения у вас есть? – спрашивает.

Раз уж я здесь, можно ведь и спросить.

– Ну, – говорю, – есть ли тут место под названием Глен?

– Это где?

Рассказываю ему про приют для беременных и вижу, как у него смыкается.

– Погодите, – он мне и подкатывается так, чтоб сидеть рядом со мной. Он, ё-моё, по клавиатуре летает прям. Уйму окон понаоткрывал, я даже “едрён-батон” не успел сказать. – О нем недавно было несколько материалов в газетах. – Показывает на открытые страницы в Сети. – Годовщина урагана.

– Урагана?

– В 71-м. Люди забыли, до чего лютой бывает погода, даже помимо глобального потепления. Главное здание уничтожило. Но в нем много лет и так никто не жил. Есть местный историк, это ее тема: Эвелин Сэйерз.

То самое имя, которое я услышал от Элис.

Он записывает на бумажке имя и адрес.

– Я сам тоже усыновленный, – говорит дружочек этот. – Но не из Глена. Там был очень особый вариант. Частный.

– Я-то не усыновленный, – вставляю впопыхах. – Просто справки навожу. Насчет родственника.

Кто-то зовет его к стойке, и он укатывает. Интересно, его прямо в инвалидке усыновили? Или у него несчастный случай потом произошел? Во неудач-то на одного человека.

Смотрю на экран компьютера, а там фото дома, угрюмого с виду, стоит один, вокруг здоровенные деревья.

С чего Батя бросил ее в Глене, а сам поскакал себе жить долго и счастливо?

Помню, он с нами, с детьми – да и с чужими тоже, – много времени проводил, мяч пинал на газоне, велики чинил. Но поди знай, какой человек по натуре. Что он там себе думал, глядючи на меня? Гадал, седьмой ли я ребенок у него, но зная, что я, надо думать, восьмой. И что, может, “тот самый” – это Берни. Немудрено, что у нас все наперекосяк. У меня скручивает живот – из-за этих дурацких мюсли. Надо выгулять это дело.

Двигаю по, видимо, главной улице. Городок, в общем, смахивает на Карлоу – уйма похожих магазинов. Чуток поживее, поменьше витрин заколочено. Главная площадь ухоженная, здоровенные кадки с цветами и статуя какого-то местного героя с пикой и собакой. Герои с пиками и собаками – они в этой стране повсюду, все цепляются за свой кусочек славы.

Поворачиваю в переулочек, куда и одна-то машина едва втиснется. Здесь обнаруживаю салон красоты “Никита” и слесарную мастерскую О’Ди. В конце того же переулка виднеется паб Макилхаттона. Темный паб и тихий уголок, чтоб побыть одному, сейчас в самый раз.

Двигаю к нему и тут замечаю уличный указатель – Паунд-стрит. Достаю тот клочок бумаги. Адрес совпадает. Прохожу пол-улицы и вижу табличку у номера 19:

* * *

Звонок 1: Страховая компания “Шарки и K°.”

Звонок 2: Сэмюэл Кёрби. Ремонт фотоаппаратов и часов

Звонок 3: Проект “Местная история”

* * *

Мне бы сейчас пройти мимо, двинуть за пинтой, посидеть да не рыпаться. Но я звоню в дверь. Ничего не происходит. Слегка толкаю дверь и оказываюсь в обшарпанной прихожей. Столик у входа завален грудами листовок, на нем же стоит вычурное зеркало, все отделанное по краям павлинами и плющом. Как ни пройдешь мимо зеркала, что-то вынуждает взглянуть на себя. Мне б не помешало в душ залезть и побриться. Приглаживаю волосы и иду к узенькой лестнице. Первый этаж – только логотип