– Да, – кивнул я, – простите, нехотел быть вестником несчастья, но…

– Помолчите, – резко перебила меняЭдита, – умоляю, ни слова!

Я послушно захлопнул рот, старушка медленноразвернула коляску, подъехала к окну и уставилась на улицу.

Спустя четверть часа я решил нарушить молчаниеи осторожно осведомился:

– Может, все-таки я заварю вам чаю?

Эдита Львовна отъехала от окна и подкатила комне.

– Хорошо. Слушайте меня внимательно и неперебивайте. Вы ведь из милиции?!

– Нет, нет, – начал отрицать я.

Эдита Львовна засмеялась.

– Я велела вам молчать, если еще раз откроетерот, то ничего не узнаете. Очень хорошо понимаю, зачем вы пришли. Леночка,наверное, перед смертью призналась. Ее убил Егор Дружинин, узнал все и лишилжизни.

– Нет, – вскинулся я.

– Откуда такая уверенность? – хмуропоинтересовалась Эдита.

– Он не мог.

– Почему?

– Дружинин умер до кончины Лены.

– Умер?

– Да.

– Точно?

– Вы о чем?

– С него станется прикинуться трупом, –зло заявила Эдита, – в гроб ляжет и зарыть себя велит, а потом выползет ивоскреснет под другим именем.

Я вздрогнул, милая старушка, до слез похожаяна тетушку Гретель, неожиданно попала острым носком туфли в раскрытую рану.

– А что, Егор уже один раз проделывалтакое? – вырвалось у меня.

Эдита Львовна хлопнула себя ладонью по коленям.

– Б…! Так я и знала! Снова ушел! Интересно,где он теперь вынырнет?

Пораженный площадным словом, вылетевшим из устбожьего одуванчика, я замер на стуле.

– Чего затаился? – прищуриласьЭдита. – Не ожидал? Решил, что к убогой приплелся? Нет, котик. Я здоровеемногих и уж точно умнее. Видно, нет у меня иного выбора, придется работать стем, кто приплыл. Ладно, слушай историю. Мой отец был…

Тут старуха осеклась, звонко расхохоталась испросила:

– Чего сжался? Думаешь, снова про французапесню заведу? Нет, сейчас правду скажу, но тебе, чтобы во всем разобраться,надо меня внимательно послушать. Ну поехали! Давай знакомиться заново. Я ВераВладимировна Завьялова, дочь поэтессы и профессора истории.

Я молча смотрел на старуху. Те, кто читалнемецкие сказки, должны помнить, что тетушка Гретель не была ни милой, ниласковой. Своей улыбкой и радушными речами она заманивала в домик непослушныхдетей, а потом делала из них пряники. Стены избушки подъедали мыши, и бабуляпостоянно ремонтировала жилище.

Верочка Завьялова, дочь обеспеченных иинтеллигентных родителей, росла, к огорчению мамы и папы, настоящей бестией.Никаких авторитетов для девочки не существовало, никого она не слушалась и небоялась. Впрочем, Вера была умна и старалась быть как все, но в душе девочкикипели страсти. Она рано поняла: жить, как отец с мамой, она не способна.Размеренная работа, устоявшийся быт, чаепития по воскресеньям с друзьями,регулярные походы в театр или консерваторию – все вызывало тоску. Верочка оченьжалела, что война началась, когда она была крошкой, девочка с огромной охотойудрала бы на фронт. Не следует думать, что она, как большинство ее сверстников,являлась оголтелой патриоткой. Нет, Завьяловой хотелось приключений, но малыйвозраст не позволил ей осуществить это желание.

В самом начале пятидесятых Верочка,студентка-первокурсница, возвращалась домой поздним вечером. Уж сколько размать повторяла дочери:

– Не задерживайся, мы живем на отшибе, наулице темно, вдруг нехороший человек подстережет!

Верочка мирно соглашалась, но раньше полуночидома не появлялась.

Объяснения каждый раз были новые: зачиталась вбиблиотеке, профессор оставил для дополнительной консультации, навещала больнуюподругу. На самом деле Верочке просто не хотелось сидеть вечером около нудноймамы.

Но вернемся к дню, который стал поворотным всудьбе Веры. Было тридцатое декабря, падал крупный снег, редкие прохожие тащилидомой авоськи с незрелыми абхазскими мандаринами. Неожиданно на Веру напалатоска, лично ей праздник ничего хорошего не сулил, очередные посиделки сродичами за столом, ни в какую компанию ее не отпустят. Отец с матерью считают,что Новый год следует отмечать дома, сначала выпить шампанское, потом пойтипоздравить соседей и вместе с ними танцевать под патефон. Может, это и неплохоевремяпрепровождение, но у Веры от него сводило скулы. Да еще накануне ночью ейприснился сон: она идет по цветущему полю, а навстречу с букетом роз бежитпарень, высокий, смуглый, волосы у него темно-каштановые, нос с горбинкой. Ноглавное – глаза! Темно-синие, какие-то нереальные.

«Верочка, – выдохнул прекрасныйпринц, – я твоя судьба, не упусти меня, не потеряй, сумей разглядеть втолпе! Не проворонь наше счастье».

Девушка проснулась в эйфории, но потом онадаже всплакнула, ну зачем ей приснился этот красавец? Ведь наяву такого невстретить.

Погруженная в мысли, Верочка брела домой,вдруг чья-то решительная рука схватила ее за плечо и развернула.

– Снимай шубу, шапку, часы, гоникошелек, – велел незнакомый парень.

Верочка посмотрела в его лицо и онемела,настолько хорош был грабитель: темно-каштановые волосы, нос с горбинкой,красиво очерченный рот, брови вразлет и темно-синие, нереальные глаза. Это былтот самый принц из сна.

– Оглохла? – торопил разбойник. –Ну, шевелись. Или не поняла? Шубу!

За спиной Веры заскрипел снег.

– Девушка, у вас проблемы? – послышалсякомандный голос.

Вера обернулась, через двор спешили двоемилиционеров.

– Нет, нет, – крикнула Верочка, – мыс женихом просто прощаемся!

– А-а-а, – протянул один изпатрульных, – а то нас вызвали, тут одну ограбили полчаса назад, деньгиотняли и кольцо, парень такой смуглый…

Вера звонко рассмеялась.

– Может, и был грабитель, да он уж, наверное,удрал, получил свое, теперь гуляет. На свете много смуглых людей, мой жених куголовному миру отношения не имеет, это аспирант моего отца, профессораЗавьялова. Я живу в доме пять, вон он, в конце переулка, хотите паспорт покажу?Мы здесь уже минут десять находимся и никого не видели, правда, Илюша?

– Да, – спокойно ответилграбитель, – мы ничего не нарушаем.

Патрульный взял под козырек:

– Простите.