Леньяни фижмы не мешали? – заявил ей управляющий репертуарной конторой барон Кусков.

– И ей мешали, только она молчала, – бросила ему в ответ Матильда.

– А я от имени директора в последний раз настаиваю, чтобы вы их надели, – нервно выкрикнул барон. – Костюм воспроизведен с наряда, который императрица Екатерина II носила на костюмированном балу в честь императора Иосифа, а потому вы не имеете права самовольно менять в нём что бы то ни было!

Матильда промолчала. Она решила не спорить, а просто не надевать во время спектакля эти проклятые фижмы, и всё! Она хорошо понимала, что с её маленьким ростом в костюме с увеличенными в сторону бедрами она станет ещё меньше. Её фигура будет смотреться просто уродливо. Она превратится в квадратное чудовище! Портить свою репутацию из-за этих фижм, отсутствие которых никто в публике даже не заметит, Матильда не собиралась и, как всегда, сделала по-своему!

– Ну, всё, – обрадовался князь Волконский в день премьеры, увидев балерину на сцене. – Вот она и попалась. Теперь я вынесу ей выговор за самовольное изменение костюма, и никто её не спасет! Наконец-то она будет наказана и справедливость восторжествует!

На следующий же день на доске приказов уже висело распоряжение о выговоре и штрафе за самоуправство балерины, и внизу стояла подпись Директора Императорских театров князя Волконского.

Приехав утром того же дня на репетицию, Матильда, проходя по коридору театра, неожиданно увидела довольные лица своих товарищей по цеху, толпящихся около доски дирекции. Как только балерина подошла ближе, все быстро расступились, заранее наслаждаясь её реакцией. Но Матильда прочитала всё молча, и ни один мускул не дрогнул на её лице.

– Какая глупость! – безразлично повела она плечами и пошла дальше по коридору.

Все разочарованно смотрели ей вслед. Они так надеялись увидеть её в гневе и смятении.

– Вот это выдержка, – причмокнула языком одна из танцовщиц. – Как будто это не про неё.

Танцовщица смотрела в корень. Выдержка у Матильды была что надо! За всё время утренней репетиции она только смеялась и шутила, выказывая своё прекрасное настроение после успешной премьеры «Камарго», о которой этим утром уже трубили во всех газетах. Зато днём, вернувшись домой, Матильда срочно послала лакея за великим князем Сергеем. Конечно, она не могла снести оскорбления, которое нанес ей Волконский, а потому Сергей уже к обеду доставил от неё во дворец письмо, адресованное императору. Письмо было коротким, но реакция на него, как всегда, поступила незамедлительно.

На следующий день изумленные артисты прочитали на доске совсем другое объявление: «Директор Императорских театров князь Волконский приказывает отменить наложенный ранее штраф и взыскание на балерину Кшесинскую за самовольное изменение костюма в балете «Камарго». Дирекция утверждает костюм Кшесинской для русского танца без фижм».

После того как он должен был во второй раз отменить собственный приказ, князь не смог выдержать позора. Он не счел возможным более оставаться на своём посту и подал в отставку. Может быть, Волконский понял, что не обладает теми дипломатическими качествами, какими должен быть наделён театральный директор, чтобы умело лавировать в актёрской среде? Его отставка была принята, и на должность Директора всех Императорских театров был назначен Теляковский, который ранее имел большой опыт работы, будучи неплохим руководителем Императорскими театрами в Москве. Немудрено, что именно он и пошел на повышение. Выбор был сделан верно. Теляковский был просто рожден для этой работы. Он не только умел разбираться в интригах, он и сам мог их мастерски выстраивать!

Новый директор сразу решил наладить отношения с мадемуазель Кшесинской и великим князем Сергеем Михайловичем Романовым, а потому, приняв решение перенести новую постановку балета «Дон Кихот» из Москвы на петербургскую сцену, тут же отдал Матильде роль Китри.

– Кто, если не вы, мадемуазель? Только вам по плечу справиться с этим зажигательным образом и сложной техникой танца, которую выстроил балетмейстер Горский.

– Я слышала, что эта постановка в Москве была принята неоднозначно, – высказалась Матильда.

– Наши критики и не могут иначе реагировать, когда на сцене появляется новое, свежее художественное зрелище. Многие из них застряли навсегда в девятнадцатом веке, – ответил ей Теляковский. – Надеюсь, что вы с Горским найдете общий язык?

– Я сторонница новых решений, – ответила Матильда.

Директор сразу пришелся ей по душе.

– Князь Волконский был милым интеллигентом, но в театральных делах ничего не смыслил, – говорила она Сергею за обедом. – Умудрился даже Дягилева убрать за неповиновение. И это было так некрасиво! Сначала сам привел его на работу, а потом сам же и настоял на его увольнении. А ведь более понимающего человека в области искусств, чем Сергей Павлович, я вообще не знаю! – негодовала балерина, расправляясь с куропаткой. – Взять хотя бы организованную им последнюю выставку в Академии художеств. Сколько новых имен он представил! Кстати, Дягилев сказал мне, что Ники приобрел там картину Бенуа «Пруд перед большим дворцом». Это так?

– Да. И повесил её в одной из гостиных, – подтвердил Сергей. – Ники посещает все его выставки. Ему импонирует то, что Дягилев пропагандирует русских художников.

– Мы с Дягилевым в этом очень похожи, – рассмеялась Матильда. – Я вытесняю итальянок с нашей сцены, а он приводит на неё русских художников, смещая французов.

– Ты права, моя дорогая, – согласился великий князь. – У Дягилева хороший художественный вкус.

Глава 2

Репетиции «Дон Кихота» с Горским должны были начаться только в первых числах ноября. Матильда воспользовалась отпуском и вместе с великим князем Андреем решила прокатиться по маленьким городкам Италии. У них было чуть больше месяца для турне, и девушка заранее предвкушала то удовольствие, которое ей сулила эта поездка. На этот раз в компаньонки Матильда взяла жену своего брата Симу.

А сестра Юляша уже готовилась к свадьбе. Ещё весной баронесса Зедделер скончалась, оставив сыну всё своё не такое уж и большое состояние. Барон тут же сделал Юляше предложение, но разрешение на брак представителя старинного рода с простолюдинкой-танцовщицей надо было обязательно получить от Двора его величества. Иначе брак считался бы недействительным. Обычно такие запросы не всегда удовлетворялись, и даже наоборот, чаще давался отказ, но только не в этом случае.

Кто бы сомневался! Ведь Юляша была не просто танцовщицей. Она была сестрой Матильды Кшесинской!

Пока сестра готовилась к свадьбе, Матильда отправилась в путешествие. Конечно же, опять соблюдая конспирацию, выехали они с великим князем Андреем из Петербурга в разное время. Матильда правильно рассчитала и составила маршрут по маленьким исторически привлекательным городам, где, не боясь встретить никаких знакомых, они могли бы останавливаться вместе в одной гостинице и проводить каждую ночь вдвоем. Но, кроме