– Данька! – отчаянно завопил Лэн.

Я обернулся – и увидел, как из люка, мимо которого я толькочто прошел, взмыла вверх черная тень. Летящий тяжело опустился на пол –клацнули когти, оставляя щербины в камне. Он повернулся, глянул на Лэна, и полицу прошла тень улыбки. Потом посмотрел на Котенка – и сморщился, как от боли.

Мои друзья его не заинтересовали. Без опаски повернувшись кним спиной, Летящий направился ко мне. Уверенной, твердой походкой, исумасшедшая мысль пронзила меня: это и есть мой Настоящий враг… Я опустил руку– и без всякого удивления встретил рукоять Настоящего меча.

– Ты пришел. – То ли мне почудилось, то ли в голосе Летящегои вправду мелькнула радость. – Ты наш. Я знал.

И я узнал лицо – так похожее на лицо Шоки.

– Я не ваш!

– Наш, наш, – успокаивающе, мягко произнес Летящий.

А я все не решался вырвать из ножен Настоящий меч и совсемзабыл, что у меня есть и обычный.

И в этот миг Солнечный котенок прыгнул на Летящего. Это былскорее прыжок, чем полет, – но очень сильный и быстрый прыжок. Котенок пролетелнад головой Летящего и с громким шипением вонзился когтями ему в лицо.

Летящий закричал. Вскинул руки, пытаясь оторвать Котенка отлица, но так и не смог его коснуться. Шерстка Котенка пылала ослепительнымбелым светом, и от лица Летящего шел дым – словно этот свет мог обжигать.

Оцепенение прошло. Я выхватил меч Туака и бросился кЛетящему. А тот уже катался по полу, закрывая лицо руками и тихо скуля. Котенокотскочил в сторону и нервно мотал в воздухе лапками. На пол падали дымящиесячерные капли.

«У меня только двадцать коготков», – говорил когда-тоКотенок. Очень острых коготков, как выяснилось…

Острие моего меча прижалось к горлу Летящего, и тот сразузатих, замер.

– Я не ваш, – сказал я, словно это было самым главным.

– Ты свой, – неожиданно спокойно ответил Летящий. – Тывыбрал не ту сторону…

– Я знаю, что я выбрал!

– Решать тебе.

Подошел Лэн, тоже с обнаженным мечом. Удивленно посмотрел наменя – «чего тянешь?»

– Почему ты не нападал, Летящий? – шепотом спросил я.

– Ты меня отпустил. Тогда, над горами. Я должен былпостараться. Увести тебя к нам.

– Убить его? – поинтересовался Лэн.

Я покачал головой.

– Нет, Летящий. Ты бы меня не увел. Я выбрал свою сторонудавным-давно.

– Тогда убивай меня, – не то посоветовал, не то приказалЛетящий.

– Не буду, – сам удивляясь своим словам, ответил я. – Уходи.Убегай куда хочешь. Тьме конец, и вам всем тоже. Забейся в самый глубокийподвал, потому что здесь скоро будет Свет.

– Глупый мальчик. В наших подвалах слишком много Света,чтобы там прятаться.

– Какого Света? – неожиданно вступил в разговор Котенок.Летящий скосил на него глаза – залитые кровью из множества глубоких царапин – иответил:

– Свет один, и Тьма одна. Мы строим башни над залежамиСолнечного камня.

– Чтобы спрятать их от Крылатых? – Я был уверен, что этотак.

– Не только. И Тьма может брать силу от Света. – Летящийскривил лицо в улыбке, запрокинул голову, вглядываясь в Лэна, и докончил: – Также, как Свет – от Тьмы.

Лэн ударил. Коротко, без замаха, его меч был слишком близкок груди Летящего. Но сил у него хватило.

– Зачем? – спросил я, глядя, как черный песок осыпаетсявокруг клинка.

– Враг, – коротко пояснил Лэн.

Несколько секунд мы молча стояли рядом с черной песчанойгоркой, еще сохраняющей форму тела. Потом Котенок сказал:

– Я иду вниз.

– Пошли, – согласился я.

– Нет, ты не понял. Вы идете наверх. А я должен проверить,есть ли внизу Солнечный камень.

– Зачем?

– Это сила.

И я понял, что он не пойдет с нами вверх – на поискиправителя Летящих. Не пойдет – и все тут.

– Без этой силы мы не сможем победить? – спросил я.

– Эта сила понадобится для другого. – Котенок явно не былрасположен к объяснениям. – Идите. И не бойся, Данька. Я уверен, ты узнаешьсвоего врага… и Настоящий меч поможет.

Между нами словно поставили стеклянную стеночку. Я не сталспорить, я кивнул и сказал:

– Идущие наверх приветствуют тебя, Котенок.

Он не понял или сделал вид, что не понял. Подошел к люку,откуда поднялся Летящий, и прыгнул в темный провал. В комнате сразу сталосумрачнее.

– Может, подождем, пока он вернется? – чужим голосом спросилЛэн.

Я посмотрел на него – пристально, внимательно. Потом поднялщиток – ко всем чертям этот багровый полумрак! И сделал то, что собиралсяникогда не повторять, – глянул на Лэна Настоящим взглядом.

На фоне Тьмы Лэн был едва виден. И ничего в нем неоставалось из того, что когда-то я увидел в своем Младшем. Мрак, Тьма, Ночьклубились в теле, которое еще было человеческим.

– Лэн, там, в горах, Крылатые сейчас бьются с Летящими, –очень осторожно начал я. – Они отвлекают Летящих от башни, ты же знаешь. Еслимы задержимся, их перебьют начисто.

Мне показалось – или Тьма в Лэне чуть расступилась?

– Я забыл…

– Держись, Лэн. – Я боялся, что и эти слова окажутсямертвыми и ненужными, но все было нормально. – Лэн, мы почти у цели.

Минуту мы стояли друг против друга, и во мне не было страхаперед Лэном, а в Лэне – стыда за то, что творится с ним.

– Может, останешься здесь? – не то спросил, не то предложиля.

– Еще хуже будет. – Лэн отвел глаза.

– Тогда идем.

И мы двинулись вверх по винтовой лестнице – туда, где ждалменя мой Настоящий враг. А я так и не знал, кем он будет: правителем Летящихили… кем-то другим.

Но Настоящий меч оттягивал ножны, не собираясь никудаисчезать. И лестница вела нас по каменной трубе башни, навстречу бою, навстречувыбору, который станет последним.

И это был очень долгий путь.

Поднявшись метров на пятьдесят, мы поневоле остановились –усталость брала свое. Можно было заставить Крыло поделиться силами, но тогда неосталось бы никакого резерва для боя.

Мы стояли рядом на одной ступеньке, Лэн привалился спиной кстене, я – к перилам, за которыми был уходящий вниз круглый колодец. Достаточноширокий, чтобы туда упасть, и слишком узкий, чтобы можно было расправитькрылья. Коленками мы уперлись друг в друга, и я чувствовал, что у Лэна дрожатноги.