Въезжая на автостраду, Джим вспомнил о судьбе Билли Стирнс.и Кэти Славин и наконец решился. Во время свободного урока он поднялся в офис иподошел к столу секретарши, которая в этот момент составляла спискиотсутствующих.

— Чип Освей в школе? — спросил он как бы между прочим.

— Чип?.. — Лицо ее выражало сомнение.

— Вообще-то он Чарльз Освей, — поправился Джим. — А Чип —это кличка.

Секретарша просмотрела стопку бумаг и одну из них протянулаДжиму.

— Сегодня он отсутствует, мистер Норман.

— Вы не дадите мне его домашний телефон? Она намотала накарандаш прядку волос.

— Да, конечно, — и вынула из именной картотеки личнуюкарточку.

Джим воспользовался ее аппаратом. На том конце провода долгоне отвечали, и он уже хотел положить трубку, как вдруг услышал заспанныйгрубоватый голос:

— Да?

— Мистер Освей?

— Барри Освей умер шесть лет назад. А меня зовут ГариДенкинджер.

— Вы отчим Чипа Освея?

— Что он там натворил?

— Простите…

— Он сбежал. Вот я и спрашиваю: что он натворил?

— Насколько мне известно, ничего. Просто я хотел поговоритьс ним. А вы не догадываетесь, где он?

— Я работаю в ночную смену, мистер. Мне некогдаинтересоваться его компанией.

— Но может быть…

— Нет. Он прихватил с собой старенький чемодан и пятьдесятдолларов, которые он выручил от продажи краденых автодеталей или наркотиков… яуж не знаю, чем они там промышляют. И взял курс на Сан-Франциско. Хипповать,наверное, собирается.

— Если узнаете о нем что-нибудь, позвоните мне, пожалуйста,в школу. Джим Норман, английское отделение.

— Ладно.

Джим положил трубку на рычаг. Секретарша одарила егодежурной улыбкой, но ответной улыбки не дождалась.

Через два дня в регистрационном журнале против имени ЧипаОсвея появилась запись: «Бросил школу». Джим приготовился к тому, что вот-вотна горизонте появится Симмонс с очередной папкой. Спустя неделю ему былавручена папка с личным делом новенького.

Он обреченно взглянул на фото. На этот раз никаких сомнений.Короткую стрижку сменили длинные волосы, но это был он, белобрысый. ВинсентКори. Для своих дружков — Винни. Он глядел с фотографии на Джима, кривя рот внагловатой ухмылочке.

Джим шел на урок, чувствуя, как у него разрывается грудь.Перед доской объявлений стояли Лоусон, Гарсиа и Винни Кори. Когда онприблизился, все трое повернулись. Рот Винни растянулся . р ухмылочке, но глазабыли ледяными.

— Если не ошибаюсь, мистер Норман? Привет, Норм! Лоусон иГарсиа прыснули.

— Меня зовут мистер Норман, — сказал Джим, не замечаяпротянутой руки. — Запомнишь?

— Запомню. Как ваш брат? Джим так и застыл. Он испугался,что не совладает с мочевым пузырем; в каком-то потаенном уголке мозгаголос-призрак весело воскликнул: «Гляди, Винни, обмочился!» — Что вы знаете омоем брате? — хрипло спросил он.

— Ничего, — ответил Винни. — Ничего особенного.

Все трое улыбнулись ему пугающе обезличенными улыбками.Прозвенел звонок, и они вразвалочку двинулись в класс.

Вечером, в десять часов, он зашел в аптеку-закусочную, чтобыпозвонить из автомата.

— Оператор, соедините меня, пожалуйста, с полицейскимучастком в Стратфорде, Коннектикут. Нет, номера я не знаю. Щелчки в трубке.Выясняют. Полицейского звали Нелл. Уже тогда он был седоватый, на вид летсорока пяти. Впрочем, детский взгляд часто бывает ошибочным. Они с братом рослибез отца, о чем каким-то образом узнал этот человек…

Зовите меня, мальчики, мистером Неллом. В кафетерии братьясъедали свои школьные завтраки, сложенные в пакеты. Мама давала каждому поникелевой монетке — на молоко, дело было еще до того, как в школах ввелибесплатную раздачу молока. Иногда в кафетерий заглядывал мистер Нелл,поскрипывая кожаным ремнем, из которого вываливалось брюшко, с револьвером38-го калибра сбоку, и покупал им с братом по пирожку с секретом.

Где вы были, мистер Нелл, когда они убили моего брата?Наконец его соединили. Трубку сняли после первого звонка.

— Стратфордская полиция.

— Здравствуйте. Говорит Джеймс Норман. Я звоню из другогогорода. — Он сказал из какого. — Вы не могли бы связать меня с каким-нибудьофицером, который служил у вас году в пятьдесят седьмом?

— Минуточку, мистер Норман.

Небольшая пауза, и новый голос в трубке:

— Говорит сержант Мортон Ливингстон. Кто вас интересует,мистер Норман?

— В детстве мы звали его мистер Нелл, — сказал Джим. — Вамэто что-нибудь…

— Еще бы! Дон Нелл на пенсии. Ему сейчас должно бытьсемьдесят три или семьдесят четыре.

— Он по-прежнему живет в Стратфорде?

— Да, на Барнем-авеню. Вам нужен его адрес?

— И телефон, если можно.

— О'кей. Вы хорошо знали Дона? — Он покупал нам с братомпирожки в «Стратфордском кафетерии».

— Вспомнили! Кафетерия уже лет десять как не существует.Обождите немного. — После короткой паузы он продиктовал ему адрес и телефон.Джим записал, поблагодарил, повесил трубку.

Он снова набрал О, дал оператору номер телефона и сталждать. Когда на том конце провода раздались гудки, он почувствовал горячийприлив крови и подался вперед, стараясь не глядеть на кран с питьевой водой — вдвух шагах от него читала журнал пухлявая девочка.

Донесшийся из трубки мужской голос был звучен и отнюдь нестар: «Алло?» Однако это слово разворошило целый пласт воспоминаний и ощущений,таких же сильных, как павловский условный рефлекс на какую-нибудь забытуюмелодию.

— Мистер Нелл? Доналд Нелл?

— Да.

— Говорит Джеймс Норман. Вы случайно меня не помните?

— Как же, — тотчас отозвался голос. — Пирожки с секретом.Твоего брата убили… ножом. Жалко. Милый был мальчик.

Джим ткнулся лбом в стекло кабины. Напряжение вдруг ушло, ион почувствовал себя этакой тряпичной куклой. Он с трудом удержался, чтобы невыложить собеседнику все как есть.