Сейда оттуда видно не было… как, впрочем, и многоэтажных«этажерок» по сторонам — но что в этом удивительного?

Сейчас около сейда воздвигнут был деревянный помост откоторого к утесу вела деревянная же лестница без перил Перед сейдом стоялВолков в спадающем с плеч маньяке из волчьих шкур; поза у него была такая,будто он пытается приподнять небосвод — неудобный и очень тяжелый.

Крыша над ним медленно раздвигалась в стороны, и огромноевогнутое зеркало ловило свет луны и отбрасывало его на сейд, на Волкова и належащий на помосте щит…

А выбирались мы из двери, выходящей в пустой угол этогокуба, слева от «утеса». Тут, видимо, тоже что-то хотели поставить, но неуспели, поэтому просто валялся строительный мусор.

— …верис-тонкре-талоссаан!

Слова отгремели, и настало молчание. Хотя нет, не совсеммолчание: легкий шорох, все нарастающий и нарастающий — как будто волнаоткатывается и откатывается по гальке, чтобы сейчас вернуться, но нет —продолжает откатываться… откатываться… откатываться невыносимо долго…

Вернулась.

Мир дрогнул. Что-то посыпалось сверху, молотя попереплетенной арматуре. Низкий рык пришел снизу, буквально подбросив нас всех.Я видел, как из щита ударил в зеркало багровый ветвящийся луч света, или снопогня, или такая темная молния, и зеркало распалось на куски, которые засверкалив воздухе, сгорая, как искры фейерверка.

Какое-то время Волков стоял в растерянности. Точнее сказать,он стоял так же, как стоял, но я ощущал его растерянность. Ведьмы все-такисделали то, чего он не просчитал.

А потом он наконец ощутил меня.

Часовых на вышках, озабоченных пока что лишь фактомотключения сигнализации, но еще не успевших понять, что к тому есть не толькотехнические причины, лучницы Марины сняли стрелами — обязательно но две вкаждого, волки живучи. Дорога к «железному дому» была открыта, но Марина изосторожности послала вперед только двух разведчиц на край здания. Но за миг дотого, как они коснулись крыши, мощнейший удар потряс основание мира, и огромноезеркало, собиравшее в единый пучок всю силу Всесхож- дения и посылающее еевниз, на сейд и на все, что около него, вдруг вспучилось, вспыхнуло целиком ирассыпалось облаком тускнеющего пепла…

— Обломайся, гад! — скрипнула зубами Маринка иобернулась к своим: — Вперед, девочки!

План Шарпа был прост: запереть охранников в вагончике и темсамым вывести их из игры надолго и бескровно. Потом он найдет способ выпуститьих обратно в тайгу…

Однако получилось совсем плохо. Что-то долбануло внутри«дворца» (так Шарп про себя называл бетонную коробку с проклятым метеоритом всередине) — долбануло не по-людски, но и он со своими мизернымиспособностями к магии и прочим штучкам почувствовал удар и жар, а волков егопросто вздернуло мгновенно, это для них был какой- то супердопинг или боевойамфетамин (кто пользовался, тот знает) — и для ведьм, похоже, это тожеоказалось каким- то толчком, потому что рванули они до того, как он подалвторой сигнал, что путь свободен…

И путь оказался не свободен.

Двое с пулеметом бежали впереди, еще двое волокли ящики слентами — по четыре коробки, то есть по тысяче патронов в каждом, — и двоепоследних просто тащились налегке, это были новенькие и еще тупые. Но какпулеметчики мгновенно развернули огневую точку! Как второй номер встал подсошки, а первый каким-то одним непрерывным движением передернул, прицелился,взял упреждение… Гордость можно было испытывать за таких бойцов, и Шарпкакие-то доли секунды испытывал гордость, пока рука его сама искала гранату,выдергивала чеку и…

Три стремительные тени, пересекающие видимый клин небосвода,вмиг превратились в тряпье и тушки, падающие по баллистической кривой, и лишьтогда граната полетела, вернее, покатилась, потому что было совсем близко.Непрерывная очередь продолжала грохотать, но уже в белый свет, потому чтопервому номеру стрела пришла точно в лоб, и предсмертная судорога свела всемышцы, — и тащивший запасной боекомплект боец оттолкнул убитого иперехватил пулемет сам, и вот в этот момент граната взорвалась. В лиловойвспышке Шарп увидел нижнюю половину туловища, да еще откуда-то взявшийся волчийсилуэт, а потом не видел больше ничего — своей же гранаты осколки ударили влицо, и лица у него не стало…

(На мой взгляд, такая вот радикальная переориентация Шарпа,его измена и переход на сторону исконного врага, причем очень слабомотивированный — ну, не верю я во внезапную всесокрушающую влюбленность, что-тоздесь не то… Так вот, я думаю, что переход этот Волков сам спланировал загодя,чтобы побудить хельви напасть на него, Волкова, в момент его, Волкова,наивысшей уязвимости, заманить отряд поглубже — и вот тут-то все встало бы насвои места, и Шарп оказался бы в том строю, в котором был изначально, и сказалбы свое веское слово как человек, на которого боевая магия действует слабо… нограната разорвалась слишком близко, и эта фигура оказалась снята с доски. Мнетак кажется. Может быть, я ошибаюсь. Но просто все другие варианты мотивировокмне кажутся куда как более притянутыми за уши, а что Маринке, как она думает,удалось вылечить его покалеченную душу… нет, я не верю.)

Я думаю, если бы Волков хотел просто убить нас в тот первыймомент, когда рухнула дверь, это ему не составило бы ни малейшего труда. Но онпомедлил секунду, видимо, просчитывая варианты, взвешивая выгоды ипотери, — и ударил слабо, так, чтобы никого ненароком не прихлопнуть. Мыему снова понадобились живыми…

Не мы. Я.

Ветвящаяся молния рванула воздух, дробясь искрами наобломках бетона и металла; брызнули раскаленные осколки. Мы тоже брызнули, кудамогли, скрываясь за кусками плит. Я дал очередь в ответ, и там, в районеВолкова, тоже полетели искры — как при коротком замыкании. Джор, похоже, чем-тозацепился за поваленную стальную дверь и ворочался, стараясь освободиться.Артур вытянулся в струнку за косяком двери, держа пистолет на уровне лица. Мнекажется, у него был чуть лучший обзор, чем у меня. Патрик лежала так, что явидел только ее ноги, а что видела она и куда могла стрелять — бог весть. ЗатоАська заняла лучшую из возможных позиций: за обрезком толстенной сваи и подзащитой пролета бетонной лестницы.

— Огонь, ребята! — крикнул я, но Аська и так ужедолбила, как маленький дятел, в Волкова, который только рос в размерах, и тутже Патрик, проковыряв себе какую-то ам- бразурку, выпустила длиннющую очередь,вздув тучу пыли и выколотив из Волкова сноп искр, и я увидел, как он пошатнулсяи сделал шаг назад. И тогда я тоже стал всаживать в него короткие, потри-четыре патрона, очереди, стараясь, чтобы все пули ложились в голову и шею.А Волков развел руки широко и сдвинул их так, словно раздавливал огромныйарбуз, и тут нас всех приподняло и страшно хлопнуло об пол, и все заволокло пыльютак, что весь свет пропал…

И тут же появился. Рядом со мной вздувалось зарево, и моимзаторможенным мозгом я не сразу понял, что это горит Джор. Чем-то тяжелым —балкой, трубой? — его придавило к лежащей на полу двери, от которой он таки не смог отцепиться, пробило газовые баллоны, газ вспыхнул — и ревущий потокпламени пожирал ему бок…