– Привет! Ты что, хочешь, чтобы я ему опять пересказывалавсе твои похождения, опять вила эту веревочку? Тем более что я ни в чем толкомне уверена. Просто кажется мне, что Смольников не такое уж ничтожество, какимего Сева живописует. Почти факт, что месть Хингану была организована именно им:ведь потом искал этого гада Денис. А с ним-то Смольников был отлично знаком…

– Да, вот что! – перебила Альбина. – В той квартире нашей,тетиной, я нашла обрывок типографской пробы, а на нем – наш адрес:Красноярская, 40, квартира 16. Помнишь, Марина Алексеевна сказала, будто Денисработал в каком-то издательстве? Что, если это как раз и была фирмаСмольникова, которая потом развалилась? Где книжное издательство – там и пробыцветоделения! Смольников нанял Дениса, которому он вполне доверял, чтобыотследить Хингана, послал его к нам. Только Вольт никак не вписывается в этусхему…

– Зато в нее отлично вписывается загадочный доктор! –обрадовалась Валерия. – К примеру, Смольников и этот его шурин задумалиотомстить Хингану, справедливо считая его главным виновником преступления.Похитили, как – этого я не знаю, и… Ну, что первое приходит на ум? Кастрироватьнасильника, верно? Однако они поступили гораздо изощреннее. Они изменили полХингана! Сделали его бабой.

Валерия, блестя глазами, с торжеством смотрела на Альбину,но вдруг сникла, раздраженно пожала плечами:

– Да ну, бред. Фантастика какая-то. Это надо быть хирургомтако-ого класса, чтобы отважиться на подобную операцию. А никому не известныйтюремный врачишка… он небось только и умеет, что аспирин зекам прописывать, даи тот у них в дефиците.

– Он не кто-нибудь, – тихо, но твердо сказала Альбина. – Он– Налетов!

– А ты откуда знаешь?!

– Ну как же? Если отец жены Смольникова знаменитыйнижегородский Налетов, то шурин – это ее брат и его сын. И если он пошел в отцаи деда…

– Пожалуй, да. Налетов… А зовут его как?

– Не знаю.

– То есть как – не знаю? Вы же из одного города!

Альбина тихонько рассмеялась:

– Может, Нижний и кажется вам, москвичам, деревней, но этоочень большая деревня. К сожалению, не знаю, как зовут доктора, знаю толькоотчество: он Петрович, поскольку его отец – Петр Григорьевич.

– Стало быть, Икс Петрович Налетов… Слушай, а нельзя выяснитьего имя через твоих нижегородских знакомых? – оживилась Валерия. – Может быть,маме своей позвонишь, попросишь ее поузнавать?

– Маме? – переспросила Альбина. – Ну ладно, я могу, конечно…

– Да бог с ним, с Нижним, – засмеялась Валерия, глядя на ее унылоелицо. – В конце концов, это не столь важно. Я уверена, что этот самый шурин –только исполнитель. Опыт жизни учит меня, что в таких случаях скрытымдвижителем выступает именно отец. Любопытно бы взглянуть на Кирилла Игоревича!Да, Севка его явно недооценил. Или нарочно лапшу нам на уши навешивал?По-моему, он врал про эти рейды Смольникова по Сухаревке.

– Он не врал! – вскинулась Альбина. – Я думаю, что виделатам Смольникова! Где фото? Видишь, Катюшка стоит в одном платье, но в мужскойшапке, а Смольников – с непокрытой головой. Это его шапка, явно! И тогда, наСухаревке, я видела человека точно в такой же шапке и длинном черном пальто. Имне почему-то кажется, это был именно Смольников.

– Очень возможно! – азартно согласилась Валерия. – Ведь именнов тот вечер твой знакомый доктор, предположительно Икс Петрович Налетов,захватил на Сухаревке сбежавшего Хингана. Просто-напросто Смольников емупомогал.

– Да не больно-то… – в сомнении покачала головой Альбина,вспоминая жуткое единоборство. – Никто доктору не помогал. А Смольников,кстати, если и охотился за кем, так за женщинами. Он ходил от машины к машине ив конце концов так надоел всем, что ему очень грубо посоветовали обратиться кэскортницам.

– В машины заглядывал? – оживилась Валерия. – Нет, это факт– искал Хингана. Эй, ты что побелела?

Альбина смотрела на подругу со страхом:

– Что вдруг подумала… Если наши предположения о связиСмольникова с Денисом – правда, то, выходит, в тот вечер у нас был именно он. Всмысле, Вольт – это он. Ты понимаешь? Тот, кто убил тетю Галю, кто сказалНаилю: «Чтоб к моему возвращению все было кончено…» Это Смольников, значит?!

– Или молодой Налетов, – подсказала Валерия. – Или тыдоподлинно уверена, что доктор и Вольт – разные люди?

– Ой, теперь я уже ни в чем не уверена! Предположим, онмстит за дочку, но причем здесь мы с тетей Галей? А Катюшка?! – громко охнулаАльбина, и перед глазами темно, страшно заиграли лунные блики в застывшейкровавой лужице. – Ее он тоже заставил замолчать, так выходит? Или уже вообщеподряд надо убивать? У меня все в голове настолько смешалось…

– Да, надо бы размешать, – задумчиво кивнула Валерия. – Всеэто непросто, непросто… Этим Смольниковым мы займемся как можно скорее. Естьтут одна мыслишка, как к нему поближе подобраться… А сейчас – знаешь что?Давай-ка поймаем машинку и съездим на Старомосковское кладбище.

– О господи! Зачем?

– Ты разве не слышала: там похоронена Дашенька Смольникова.Хочу увидеть ее могилу. Не сочти это какой-нибудь танатофилией, но на менястранным образом действуют кладбища. Одухотворяют мысленно – если так можновыразиться. Может быть, Дашенька нам что-то подскажет? Не горюй: часа за два –два с половиной обернемся, еще до темноты. Попросим таксиста подождать…

– …Я тебе говорила, что ему надо было вперед заплатить! –воскликнула через час Альбина, беспомощно наблюдая, как тают вдали габаритныеогоньки такси, которое было угнано, можно сказать, из-под самого их носа.

– Не сомневаюсь, что он с таким же успехом уехал бы с нашимиденежками и с того дядьки хорошо содрал бы, – огрызнулась Валерия.

Альбина прикусила язычок. Господи, вот стыдоба! И так живетза счет Валерии, да еще и бранит за то, что она будто бы поскупилась. Совсем сума сошла!

– Ладно, пошли, – примирительно сказала Валерия, – чегоздесь стоять? Раз уж мы здесь – надо посмотреть то, что хотели. Туда и назад.Ничего, может быть, занесет сюда еще кого-нибудь на колесах, а нет – до трассыминут пятнадцать ходу, там проголосуем.

– Так вы заходите? – нетерпеливо окликнул сторож.

Альбина вся сжалась. Сторожу Валерия тоже заплатила… Ох, нукогда же кончится эта жизнь в подвешенном состоянии? Нет, конечно, когда-нибудьАльбина все вернет подруге, отдаст с лихвой…